Текст песни тиз - живее

Живее чем прежде.

Сиреневая ночь,завела юлу.
Ещё не зрелая мадам,в малиновом халате.
Кусая губы,ставит ужин на плиту.
Я допиваю Гранд,в прокуренном квадрате.
Советское кино,уже давно не в моде.
Смотрю потёртый глянец,с родинкой Мерлин Монро.
Слил в умывальник,так и не допитый кофе...
Ведь не узреть бродяге почесть,газет Фигаро.
Кто же парикмахер,семи птиц в неделе?
Кто на цунами снова,сука,посадил верхом?
Он мне шипел тогда ещё,ты не поэт!не гений!
Когда я рыжие ботинки слал за табаком.
Хотел мазюкать табурет дешёвым,жидким мылом.
Тем же составом натереть верёвку из зо льна.
Чья то бабуля,угощала детвору кизилом.
Когда я понял,парикмахер тот наверно я...

Припев.
Как крик на рассвете,пусть мои рифмы и земли и горы услышат.
В бумажном конверте,храню минорные ноты от бардов Парижа.
Обёрнутый в цепи,стою на краю в необъятной одежде.
Сожму их сильнее,я же клятву давал быть живее чем прежде.

Купил у бармена билет,на карусель мигрени.
Что б не страдал папирус,от гусиного пера.
Осанка снова покушалась,пиджаки померить.
Но где то под ребром,успела задрожать струна.
Элита в ресторанах,всё серебром звенела.
Мол лицам пожирнее,совесть не качнёт перстом.
Я на минздрав плювал,да бы достичь апогея.
К чертям ссылал весь мир,под голубым зонтом.
Так от чего же я не царь,подъездных измерений?
Лишь потому что,брал пример с великих тех веков!
Не ваша я звезда,не ваш харизматичный гений!
Собрат сибирских хищников,чуть ледяных волков.
Гундосить в рупор небылицы,не моя потеха.
Шутов у рэпа,как у бешеной дворняге блох.
И всё же этим скоморохам,я желал успеха.
Да только вот себе,успеха пожелать не смог...

Livelier than before.

Lilac night, started a hula.
Not yet mature Madame, in a raspberry bathrobe.
Biting her lips, puts dinner on the stove.
I finish Grand, in a smoked square.
Soviet cinema has long been out of fashion.
I look shabby gloss, with a mole Merlin Monroe.
Poured into the wash basin, an unfinished coffee ...
After all, do not behold the vagabond to honor the newspapers of Figaro.
Who is the hairdresser, seven birds a week?
Who on the tsunami again, bitch, put astride?
He hissed then, you are not a poet! Not a genius!
When I sent red shoes for tobacco.
I wanted to mazyukat stool cheap, liquid soap.
Grate the rope from the flax with the same composition.
Someone's grandmother treated the kids with a dogwood.
When I realized, the hairdresser is probably me ...

Chorus.
Like a scream at dawn, let my rhymes and lands and mountains be heard.
In a paper envelope, I store minor notes from the bards of Paris.
Wrapped in chains, I stand on the edge in immense clothing.
I’ll squeeze them harder, but I swore an oath to be more alive than before.

I bought a ticket from a bartender, for a migraine carousel.
So that the papyrus would not suffer from a goose feather.
Posture encroached again, try on jackets.
But somewhere under the rib, the string managed to tremble.
The elite in the restaurants, everything rang in silver.
They say that people are fatter, conscience will not swing a finger.
I spat on the Ministry of Health, so as to reach its climax.
The whole world referred to hell, under a blue umbrella.
So why am I not the king, access measurements?
Just because he took an example from the great of those centuries!
Not your star, not your charismatic genius!
A fellow of Siberian predators, a little ice wolves.
Gundos in the mouthpiece of fiction, not my fun.
The jesters at rap, like a mad flea mongrel.
And yet to these buffoons, I wished for success.
But only to myself, I could not wish for success ...