Бывает, сойдутся две тени
И спорят о фазах Луны
Мол не было драки, что злее
Той битвы на поле любви
Давно ведь и плачам и стонам
Потерян и смысл, и счёт
Макбету всегда есть корона
Тартюф никогда не умрёт
Однажды, подбросив монету
Увидел в ответ пустоту
Я шёл тогда к белому свету
Обрёл ещё большую тьму
Проклятья, что тосты, струились
По чёрному древу во мгле
Русалки кричали и снились
Давно уж не спящему мне
Мне
Чураясь нелепости смерти
На суше не стал я тонуть
И вот по волнам, как по тверди
В последний отправился путь
А где-то маяк в чаще моря
Ни входа, ни выхода нет
Но есть там своё поле боя
Свой Лазарь и свой лазарет
Да
И в диком экстазе камланий
Допив ритуальный стакан
Себя, словно шторм идеальный
Я врезал в спокойствие скал
Следы от цинги и неврозов
Зияют на карме-корме
Когда-нибудь души матросов
Склюют мою боль на заре
На заре
Sometimes, two shadows meet
And argue about the phases of the moon
They say there was no fight, which is more evil
Than that battle on the field of love
For a long time, both the cries and the groans
Have lost both meaning and account
Macbeth always has a crown
Tartuffe will never die
Once, having tossed a coin
I saw emptiness in response
I then walked towards the white light
I found even greater darkness
Curses, like toasts, flowed
Along the black tree in the darkness
Mermaids screamed and dreamed
To me who has not slept for a long time
Me
Shying away from the absurdity of death
I did not drown on dry land
And so, on the waves, as on firmament
I set off on my last journey
And somewhere a lighthouse in the depths of the sea
There is no entrance, no exit
But there is its own battlefield
Its own Lazarus and its own hospital
Yes
And in wild ecstasy of shamanism
Having finished the ritual glass
Myself, like a perfect storm
I crashed into the calm of the rocks
Traces of scurvy and neuroses
Yawn on the karma-stern
Someday the souls of sailors
Will peck my pain at dawn
At dawn
