Вокзалы страдают,
режут рельсами вены и истекают поездами.
Когда ты будешь царапать стены
в удушливых казематах общаг или квартир,
вспоминай о билетах,
заразивших нас расстоянием.
Я слышу,
как баян наркомана Олега отправляет его в Вену,
создавая занимательную симфонию,
которая в конечном итоге будет сбиваться
и переходить на бит.
Графы манят меня своей беззаботностью,
но Карл Краус возвращает обратно,
туда,
где я еще маленьким мальчиком пытался
полюбить зиму в стихах.
Душит искренностью старик,
но даже сопя,
прорывается,
задевая гланды,
бисер из букв.
Когда я его вытащил,
было что-то около
Л
тире
Ю
тире
Б
тире
Л
тире
Ю.
А одна Ира из чужого двора говорила,
что такие подарки нужно держать подальше от чувств.
Главное - глубокий минет чеченцу
по имени Юрий Васильевич,
ну или другому парню,
ведь Юрий Васильевич не видит перспектив в Ире.
Она собирается покончить жизнь самоубийством,
но не собирается.
Такая вот Ира противоречивая.
Она знает,
что Мухаммед Али,
ненавидящий башни-близнецы,
запасался оружием и боксерскими перчатками.
Пьяная, пьяная Ира.
Она не знает,
что главное,
чтобы светофоры благоволили любому маршруту.
На красный нельзя переходить.
Именно так я тебя не остановил.
И ты помни,
что из каждого первого и второго красного глаза
я буду смотреть на твои фотографии.
Симфония сбивается.
Бит сбивается.
А вокзалы истекают поездами.
Stations are suffering
cut veins with rails and expire by trains.
When will you scratch the walls
in suffocating dormitories or apartments,
remember the tickets
infected us with distance.
I hear,
as the accordion addict Oleg sends him to Vienna,
creating an entertaining symphony
which will eventually go astray
and switch to bit.
The counts beckon me with their carelessness,
but Karl Kraus brings back
there,
where I was trying as a little boy
Love winter in verse.
The old man strangles sincerity,
but even sniffling,
breaks through
touching the tonsils
beads from letters.
When I pulled it out
there was something about
L
dash
YU
dash
B
dash
L
dash
YU.
And one Ira from someone else’s yard said
that such gifts should be kept away from feelings.
The main thing is a deep blowjob to a Chechen
named Yuri Vasilievich,
well, or another guy
because Yuri Vasilievich does not see prospects in Ira.
She's gonna commit suicide
but not going to.
Such is the contradictory Ira.
She knows,
that Muhammad Ali
hating twin towers
stocked up with weapons and boxing gloves.
Drunk, drunk Ira.
She does not know,
what's important
so that traffic lights favor any route.
You can’t switch to red.
That’s not how I stopped you.
And you remember
that of every first and second red eye
I will look at your photos.
The symphony goes astray.
The bit gets off.
And the train stations expire.
