У поворота на Коростылево
угрюмый старец сильно бьет клюкой
увязшего в болоте крокодила.
А тот, возведши очи к небесам,
окрестность оглашает хриплым стоном.
Усталые седые агрономы
от жен сварливых прячутся в кусты
и там сидят, порою по два года.
Из удобрений гонят самогон
и, пьяные, играют в "накось-выкусь".
Порой в колхоз привозят трактора.
Тогда крестьянки прячутся под стог.
А те свирепо точат шестерни
и, лязгая стальными клапанами,
за девками гоняются по лугу.
Пейзанки собирают колоски
и прячут их стыдливо под подолы.
Вон пастухи в амбаре пьют "Шанель"
и обсуждают новое Бьеннале.
В тумане чье-то светит декольте.
Толпа пейзанок, юбки подобрав,
прихватывает Федю-недоумка
и боязливо дергают за член -
а тот стоит и в ус себе не дует,
лишь слюни каплют из большого рта.
Захорошело тучное жнивье,
рычит в конюшне боров кровожадный
и роет землю кованным копытом,
пейзанки с визгом мочатся в кустах...
Счастливая весенняя пора!
At the turn to Korostylevo
gloomy old man beats with a strong stick
bogged down in a swamp crocodile.
And he, having raised his eyes to heaven,
the neighborhood speaks with a hoarse moan.
Tired gray-haired agronomists
grumpy wives hide in the bushes
and they sit there, sometimes for two years.
Moonshine driven from fertilizers
and, drunk, play mow-bite.
Sometimes a tractor is brought to the collective farm.
Then the peasant women hide under a stack.
And they fiercely sharpen gears
and clanging steel valves
chasing girls in the meadow.
Peysans collect spikelets
and hide them bashfully under the hem.
There shepherds in the barn drink "Chanel"
and discuss the new Biennale.
In the fog, someone's neckline shines.
A crowd of peyzanok, picking up skirts,
grabs Fedyu the idiot
and fearfully pulling a member -
and he stands and does not blow in his mustache,
only drooling droplets from the big mouth.
The fat stubble has grown prettier
growls bloodthirsty in the stable of hogs
and digs the earth with a forged hoof
peyzans with a screech urinate in the bushes ...
Happy spring time!
