Wie hast du dich, mein Gott,
In meiner Not,
In meiner Furcht und Zagen
Denn ganz von mir gewandt?
Ach! kennst du nicht dein Kind?
Ach! hörst du nicht das Klagen
Von denen, die dir sind
Mit Bund und Treu verwandt?
Du warest meine Lust
Und bist mir grausam worden!
Ich suche dich an allen Orten,
Ich ruf und schrei dir nach,
Allein mein Weh und Ach!
Scheint itzt, als sei es dir ganz unbewusst.
* * * * * * * * * * * *
Неужели Ты, Боже мой,
в беде моей,
боязни и тревоге
совсем отворотился от меня?
Ах! Ты ль не знаешь чад Своих?
Ах! Ты ль не слышишь плач
тех, кто (принадлежит) Тебе
заветом и верностью?
К Тебе - стремление моё,
и Ты так жесток ко мне!
Я везде ищу Тебя,
я взываю и вопию к Тебе,
я весь - горе и стон!
Но кажется, как будто Ты совсем не ведаешь сего.
Wie hast du dich, mein Gott,
In meiner Not,
In meiner Furcht und Zagen
Denn ganz von mir gewandt?
Ach! kennst du nicht dein Kind?
Ach! hörst du nicht das Klagen
Von denen, die dir sind
Mit Bund und Treu verwandt?
Du warest meine Lust
Und bist mir grausam worden!
Ich suche dich an allen Orten,
Ich ruf und schrei dir nach,
Allein mein Weh und Ach!
Scheint itzt, als sei es dir ganz unbewusst.
* * * * * * * * * * * *
Неужели Ты, Боже мой,
в беде моей,
боязни и тревоге
совсем отворотился от меня?
Ах! Ты ль не знаешь чад Своих?
Ах! Ты ль не слышишь плач
тех, кто (принадлежит) Тебе
заветом и верностью?
К Тебе - стремление моё,
и Ты так жесток ко мне!
Я везде ищу Тебя,
я взываю и вопию к Тебе,
я весь - горе и стон!
Но кажется, как будто Ты совсем не ведаешь сего.
