Может, тебе и будет билет в купе
до самой последней станции с ветерком,
только вот пропахнешь дешевеньким табаком
и отравишься пакостным нескафе.
Может, ты и поступишь, куда хотел,
сдав все экзамены с наскока и с кондачка,
только вот толку с тебя, забулдыги и дурачка,
если душой ты ещё в школе перегорел.
Может, ты и напишешь изящный стих,
так, чтоб слеза у всех слушателей ручьём,
только вот отсутствует дружеское плечо,
а дом твой холоден, пуст и тих.
Может, врачи тебя и выходят, излечат,
уберут тошноту, мигрени, дрожанье рук,
только вот тебя ни разу не навестил супруг,
а все его номера до сих пор молчат.
Может, дети твои и будут горды отцом,
словам твоим будут внимать и мотать на ус,
только вот дочку убьют при переходе на третий курс,
а сынуля окажется трусом и подлецом.
И сколько бы ни старался, лицо кривя,
черные полосы будут истинно толще белых.
Жизнь – трагедийна, и любит лишь крайне смелых.
Не проживи её, друг, зазря.
Maybe you will have a ticket in a compartment
to the very last station with the breeze
just smell like cheap tobacco
and you will poison yourself with dirty neskafe.
Maybe you’ll go where you want to
having passed all the exams with a swoop and a kondachka,
But what good is it, you bummers and a fool,
if your soul burned out at school.
Maybe you’ll write an elegant verse,
so that the tear of all listeners by the stream,
only there’s no friendly shoulder,
but your house is cold, empty and quiet.
Maybe the doctors will go out and heal you,
remove nausea, migraines, hand tremors,
only now your spouse has never visited you,
and all his numbers are still silent.
Maybe your children will be proud father
your words will be heeded and wound on a mustache,
only then they’ll kill my daughter during the transition to the third year,
and his son will be a coward and a scoundrel.
And no matter how hard I try, my face is crooked,
black stripes will be truly thicker than white.
Life is tragic and loves only the most courageous.
Do not live it, friend, in vain.
