Небеса нас не примут. Для нас — огонь и зола.
К смерти трудно привыкнуть. Мама, я - партизан.
Наша кровь краснее крови; красней, чем алый закат.
Именно, я не такой, нет меня ведь. Мама, я - партизан.
Мама, я - партизан. Мама, я - партизан. Мама, мама.
Родина плачет, ей больно. Слабый ни «Против», ни «За».
Сильный умирает достойно, сказав: «Мама, я партизан».
Сырая земля меня примет. Уснёт солдат навсегда.
И мой последний крик долетит к ней: «Мама, я партизан».
Мама, я - партизан. Мама, я - партизан. Мама, мама.
Heaven will not accept us. For us - fire and ash.
It is difficult to get used to death. Mom, I am guerrilla.
Our blood is red blood; Red, than scarlet sunset.
It is, I'm not like that, there is no me. Mom, I am guerrilla.
Mom, I am guerrilla. Mom, I am guerrilla. Mother Mother.
Motherland cries, it hurts her. Weak neither "against" nor "for".
Strong dying worthy, saying: "Mom, I am partisans."
Raw Earth will accept me. I will fall in a soldier forever.
And my last cry will take it to her: "Mom, I'm partisan."
Mom, I am guerrilla. Mom, I am guerrilla. Mother Mother.
