Спины гнуться к земле от бесполезного труда,
Повсеместно распространяя безразличие.
В сердцах навсегда поселиться тьма, тенью былого величия.
Под крыльями черных птиц пурга и враждебность вьюг.
В ладонях не тает снег, в сердцах не растопить льда.
Мы остаемся зимовать навсегда.
В ржавой клетке человечества.
Вера в людей, похоже, умерла навсегда
А бог еще покажет свое двуличие.
Лишь троеперстием осенив себя,
Спасемся ли? Выживем ли?
Спины гнуться к земле от бесполезного труда,
Повсеместно распространяя безразличие.
В сердцах навсегда поселиться тьма, тенью былого величия.
Под крыльями черных птиц пурга и враждебность вьюг.
В ладонях не тает снег, в сердцах не растопить льда.
Мы остаемся зимовать навсегда.
В ржавой клетке человечества.
Холодный ветер и лед в гостях у этой зимы навсегда.
Греясь лишь от искры, мы скрываем все чувства внутри.
Ослепнув от белизны, укутавшись в снегопад.
Мы оставляем себе лишь бесконечности мрак.
Backsheet to ground from useless labor,
Everywhere spreading indifference.
In the hearts to stay in the hearts, the shadow of the former greatness.
Under the wings of Black Birds Purga and hostility blizzard.
In the palms does not melt snow, in the hearts do not melt ice.
We stay to winter forever.
In a rusty cell of humanity.
Faith in people seemed to die forever
And God will still show his dowelly.
Only three-in the pain of yourself,
Will we save? Will survive?
Backsheet to ground from useless labor,
Everywhere spreading indifference.
In the hearts to stay in the hearts, the shadow of the former greatness.
Under the wings of Black Birds Purga and hostility blizzard.
In the palms does not melt snow, in the hearts do not melt ice.
We stay to winter forever.
In a rusty cell of humanity.
Cold wind and ice visiting this winter forever.
Bares only from spark, we hide all feelings inside.
Elepping from white, looked at the snowfall.
We leave ourselves only infinity of the darkness.
