Покидаю тебя
в бесконечном покое,
средь мертвых оракулов,
в цвете и соке
поляны, будто бы
меру оставив
на человечески теплой
чаше весов.
И, миф создавая
безвольным присутствием,
ценностью пользуясь,
вложенной мною,
и впрямь возомнишь ты
богиней себя
с наивною бледностью лика
средь пестрых тех снов.
Все ль боги рождались, как день?
на всех ли печать немоты?
у кого из детей вырвал сердце
заоблачный зверь?
ты душу свою - о раздень,
любимые выбрав черты,
лицо сотвори и уста,
и словам его - верь.
А перстень, что с надписью «скорбь»
не снять; значит, в ночь - к алтарю,
и нож вознести, и холодным ударом
отринуть, отсечь;
и пусть оживет мертвый хор,
как жертва, которой горю,
и скатится перстень во тьму,
чтоб навечно там лечь.
Я в комнате, полной чудес,
сменяя вампиров с поста,
рискую быть узнанным
новою гостьей,
в дешевых мехах,
ты помнишь, богиня, свой смех?
о нет, омертвели уста,
и пепел со звезд на коже,
и черный цветок
в волосах.
И где тот трескучий огонь?
в глазах только серая хлябь,
и тело твое - целый мир,
неродившийся мир;
и где ты была, когда зверь
поток разворачивал вспять,
легко, - так лишь вздрогнет во сне
полупьяный сатир?
Не высказать душу сполна
замкнув ее в тысячи слов,
но, - бросить к ногам в осмеянье
презренной родне;
и ветер несет лепестки
под жгучий вороний покров,
готовься к слиянию внутрь,
к спасенью вовне.
Не скрыть тебе жаждущих глаз
в эту дивную ночь ритуала,
и дрожь победит, выявляя
желанье начала;
вернемся туда, где парит
океан наш таинственный, прежний,
и тихо младенец лежит
на волнах, безмятежный.
Leaving you
in endless peace
in the midst of dead oracles
in color and juice
glades, as if
leaving a measure
on human warm
more than the scales.
And, creating a myth
limp presence
using value
nested by me
and you really think
goddess herself
with a naive pale face
in the midst of colorful dreams.
Are all gods born like day?
Is the seal of dumbness at all?
one of the children broke his heart
sky-high beast?
you are your soul - oh undress
Favorite features
create face and mouth,
and believe his words.
And the ring that says "grief"
do not take off; that means, at night - to the altar,
and raise the knife, and a cold blow
to reject, cut off;
and let the dead choir come to life
like the victim I'm burning
and the ring will slide into darkness
to lie there forever.
I'm in a room full of wonders
replacing vampires from a post,
risk being recognized
new guest
in cheap furs,
Do you remember, goddess, your laughter?
oh no dead mouth
and ashes from the stars on the skin
and black flower
in the hair.
And where is that crackling fire?
only gray abyss in my eyes
and your body is the whole world
unborn world;
and where were you when the beast
the flow reversed
easy - so just startled in a dream
half drunk satyr?
Do not express the soul in full
closing it in a thousand words,
but, - throw at the feet in mockery
despicable relatives;
and the wind carries the petals
under the burning raven cover
get ready to merge inward
to salvation outside.
Do not hide your thirsty eyes
On this marvelous night of the ritual
and trembling will triumph, revealing
desire to start;
back to where it soars
our mysterious ocean, the former,
and quietly the baby lies
on the waves, serene.
