Заплетала звезды в косы, засыпающая ночь.
Чья то пьяная кричала, потерявшаяся дочь.
Своего, не зная смысла, не горели фонари.
На стекле бельмо повисло, отражением луны.
Не спеша, наступит утро, на любимую мозоль.
На путане смоет пудру, цианидовой росой.
Потемнеют мониторы, засидевшихся бойцов.
На дворе затихнут споры, перепитых молодцов.
Все спокойно, но мне больно, больно.
Все спокойно, но мне больно, больно.
Все спокойно, но мне больно.
Все спокойно.
Заплетала звезды в косы, засыпающая ночь.
Заплетала звезды в косы, недоверчивая ночь.
Пишет кровью на граните, режет корни пуповин.
Видит то, что, Бог не видит, не кончался б кокаин.
Заплетала звезды в косы, засыпающая ночь.
Чья то пьяная кричала, потерявшаяся дочь.
Своего, не зная смысла, не горели фонари.
На стекле бельмо повисло, отражением луны.
Braided stars in braids, falling asleep night.
Someone drunk screamed, lost daughter.
Its own, not knowing the meaning, the lights did not burn.
On the glass the thorn hung, a reflection of the moon.
Slowly, morning will come, on your favorite callus.
He will wash off the powder with a cyanide dew.
The monitors, the sat up fighters will darken.
In the courtyard, disputes, drunk fellows fell silent.
Everything is calm, but it hurts, it hurts.
Everything is calm, but it hurts, it hurts.
Everything is calm, but it hurts me.
Everything is quiet.
Braided stars in braids, falling asleep night.
Braided stars in braids, incredulous night.
He writes blood on granite, cuts the roots of the umbilical cord.
He sees that, God does not see, cocaine would not end.
Braided stars in braids, falling asleep night.
Someone drunk screamed, lost daughter.
Its own, not knowing the meaning, the lights did not burn.
On the glass the thorn hung, a reflection of the moon.
