Он шел из Вифании в Ерусалим,
Заранее грустью предчувствий томим.
Колючий кустарник на круче был выжжен,
Над хижиной ближней не двигался дым,
Был воздух горяч и камыш неподвижен,
И Мертвого моря покой недвижим.
И в горечи, спорившей с горечью моря,
Он шел с небольшою толпой облаков
По пыльной дороге на чье-то подворье,
Шел в город на сборище учеников.
И так углубился он в мысли свои,
Что поле в унынье запахло полынью.
Все стихло. Один он стоял посредине,
А местность лежала пластом в забытьи.
Все перемешалось: теплынь и пустыня,
И ящерицы, и ключи, и ручьи.
Смоковница высилась невдалеке,
Совсем без плодов, только ветки да листья.
И он ей сказал: "Для какой ты корысти?
Какая мне радость в твоем столбняке?
Я жажду и алчу, а ты - пустоцвет,
И встреча с тобой безотрадней гранита.
О, как ты обидна и недаровита!
Останься такой до скончания лет".
По дереву дрожь осужденья прошла,
Как молнии искра по громоотводу.
Смоковницу испепелило до тла.
Найдись в это время минута свободы
У листьев, ветвей, и корней, и ствола,
Успели б вмешаться законы природы.
Но чудо есть чудо, и чудо есть Бог.
Когда мы в смятеньи, тогда средь разброда
Оно настигает мгновенно, врасплох.
He walked from Bethany to Yerusalim,
In advance of the sadness of forebodings we languish.
The thorny bush was steeper burned
No smoke moved over the neighbor’s hut,
The air was hot and the reeds still
And the Dead Sea rest is immovable.
And in bitterness, arguing with the bitterness of the sea,
He walked with a small crowd of clouds
On a dusty road to someone’s compound,
He walked into the city at a bunch of students.
And so he delved into his thoughts,
That the field in gloom smelled of wormwood.
Everything was quiet. Alone he stood in the middle
And the terrain lay in oblivion in oblivion.
Everything mixed up: warmth and desert,
And lizards, and keys, and streams.
The fig tree rose not far away
Without fruits, only branches and leaves.
And he said to her: "For what self-interest are you?
What joy do I have in your tetanus?
I am thirsty and hungry, and you are an empty flower,
And meeting with you bleak granite.
Oh, how insulting and unhappy you are!
Remain so until the end of years. "
A tremor of condemnation passed through the tree,
Like a lightning spark through a lightning rod.
The fig tree was incinerated to the ground.
Find a minute of freedom at this time
Leaves, branches, and roots, and trunk,
Managed to intervene the laws of nature.
But a miracle is a miracle, and a miracle is God.
When we are in turmoil, then in the midst of confusion
It catches up instantly, by surprise.
