Утро брезжит,
а дождик брызжет.
Я лежу на вокзале
в углу.
Я еще молодой и рыжий,
Мне легко
на твердом полу.
Еще волосы не поседели
И товарищей милых
ряды
Не стеснились, не поредели
От победы
и от беды.
Засыпаю, а это значит:
Засыпает меня, как песок,
Сон, который вчера был
начат,
Но остался большой кусок.
Вот я вижу себя в каптерке,
А над ней снаряды снуют.
Гимнастерки. Да, гимнастерки!
Выдают нам. Да, выдают!
Девятнадцатый год рожденья -
Двадцать два
в сорок первом году
Принимаю без возраженья,
Как планиду и как звезду.
Выхожу, двадцатидвухлетний
И совсем некрасивый собой,
В свой решительный,
и последний,
И предсказанный песней бой.
Привокзальный Ленин мне
снится:
С пьедестала он сходит в тиши
И, протягивая десницу,
Пожимает мою от души.
Morning torps,
And the rain sprinkles.
I'm lying at the station
in the corner.
I'm still young and red
I am easy
on solid floor.
Still hair not addressed
And fellow lovers
Rows
Did not shy, did not go
From victory
And from trouble.
I fall asleep, which means:
Falling asleep me like sand
Sleep, who yesterday was
started
But a big piece remained.
Here I see myself in the Capterka,
And over her, shells sink.
Gymnasters. Yes, gymnasters!
Give us. Yes, give out!
Nineteenth birthday -
Twenty two
in forty-first year
I accept without objection,
As planned and as a star.
I go out, twenty dvukhlert
And completely ugly by himself,
In your decisive
And last,
And predicted song fight.
Lental Lenin ME
dream:
From the pedestal he goes to silence
And, stretching the desk,
He shakes my soul.
