Мне приснился сон, в котором я на кладбище.
Под ногами болото не даёт мне уйти.
Я вижу поблизости рельсы блестящие.
Но из острогов заборных нет обратно пути.
Я утопал в перекрестиях пастбища,
Находя бледные лица детей.
Слышал я кости, их кости хрустящие,
Запетлявших, рожающих матерей.
Припев:
Стук, рельс стук, стук
Меня вызывает,
Заставляет уйти.
Мне приятен их звук, колёс звук, звук
Меня раздирает,
Заставляет брести.
Мёртвые мне в упор шевелили губами,
Но не знаю немой я язык.
Они пахли гвоздичными духами,
и прелостью могильных плит.
Они тыкали пальцами в могилы свои,
Приглашали к тесным домам.
Они вызывали к мраморным стульям своим
и тесным, прогнившим гробам.
Припев:
Стук, рельс стук, стук
Меня вызывает,
Заставляет уйти.
Мне приятен их звук, колёс звук, звук
Меня раздирает,
Заставляет брести.
Прогребая ногами, я упрямо удрал,
Навсегда позабыл этот сон.
Я взял чёрный билет, что на кассе лежал
И протиснулся в чёрный вагон.
Было недолго молчание:
Скрежет колёс прервал мою спесь.
И вновь я вернулся сюда,
Губами шевелящий, бледный весь.
I had a dream in which I was at the cemetery.
Underfoot, the swamp keeps me from leaving.
I see nearby rails shiny.
But from the prison fence there is no way back.
I was drowning in the crosshairs of the pasture,
Finding the pale faces of children.
I heard the bones, their bones are crispy
Mumbled, giving birth to mothers.
Chorus:
Knock, rail knock, knock
Calling me
Makes you leave.
I like their sound, wheels sound, sound
It's tearing me apart
It makes you wander.
The dead moved my lips point blank
But I do not know dumb language.
They smelled of clove perfume
and the charm of gravestones.
They poked their fingers into their graves,
Invited to cramped houses.
They called to their marble chairs.
and cramped, rotten coffins.
Chorus:
Knock, rail knock, knock
Calling me
Makes you leave.
I like their sound, wheels sound, sound
It's tearing me apart
It makes you wander.
Raking my legs, I stubbornly fled
Forever forgotten this dream.
I took a black ticket that was at the checkout
And squeezed into the black carriage.
There was a short silence:
The grinding of wheels interrupted my arrogance.
And again I came back here
Lips moving, pale all over.
