Кило, ящик, фарцовка, пакеты. Бери, что небрежно лежит, потребляй. Мы пираты XX века - На шее петля, а не попугай.
Мы вахту несём На кухнях и спальнях прокуренных, Считая граммами время. Пока на наше место заступить готовится Ещё одна бесполезная смена.
Под криков, стонов, междометий оркестр Я в окна смотрю, А из них Открывается вид на последний рабочий семестр:
Чёрных на кончиках труб Громостких заводов, Коробок бетонных внахлёст, Скамеек и клумб, под номером внесённых в реестр, Из меаллопроката в бесконечность тянутся рельсы.
И мешанину здешних звуков я слышал всю жизнь, Но не понимаю, То ли кто-то мне их перемешивает, То ли я их так отражаю.
Смена закончилась. Я к дому. С помутнённым сознанием, Тяжёлым дыханием, Диафильмами воспоминаний.
Двор. Лестница. Дверь. Замок. И уснуть, пока над горизонтом рассветает.
Kilo, box, fartsovka, packages. Take what lies carelessly, consume it. We are pirates of the XX century - A noose around the neck, not a parrot.
We keep watch On smoky kitchens and bedrooms, Counting time in grams. While preparing to take over our place Another useless change.
Under the screams, groans, interjections of the orchestra I look out the windows, And from them the view of the last working semester opens:
Black on the ends of the pipes of the Loud factories, Overlapping concrete boxes, Benches and flower beds, under the number entered in the register, Rails stretch from metal rolling to infinity.
And I've heard a mishmash of local sounds all my life, But I don't understand, Either someone mixes them up for me, Or I reflect them like that.
The shift is over. I'm home. With clouded consciousness, Heavy breathing, Filmstrips of memories.
Yard. Stairs. A door. Lock. And fall asleep while the dawn dawns above the horizon.
