Каждый вечер желтый свет фонарей
Поджигает ночей бикфордов шнур,
И асфальт принимает удары ног
По лицу и поддых.
Усталые вены ночного метро.
На зеро делают ставки и ждут
Женщины с улыбками порочных старух
И дети, которые не заснут.
Я пою тебе песню любви, Москва!
Город, который не чувствует боли
И не щадит никого.
Я люблю тебя, Москва!
Я твой пьяный ребенок,
Но я тобою рожден -
Я с тобою помру.
Он придет домой и снимет пиджак,
Подойдет к окну и будет смотреть
На провода и на окна пельменной.
А когда он докурит, он встанет на стул
И накинет веревку на крюк в потолке.
И проверит руками надежность петли...
А потом... он взлетит!
Я пою тебе песню любви, Москва!
Город, который не чувствует боли
И не щадит никого.
Я люблю тебя, Москва!
Я твой пьяный ребенок,
Но я тобою рожден
И я с тобою помру.
Рыжий узор притаившихся крыш,
Мокрый асфальт как вчерашний гашиш.
Где, покачнувшись, остывшая трубка,
Вновь протоскует гудок.
Взгляд из-под кепки вспугнет голубей,
Но левей двинется синий троллейбус.
И желтые пальцы нежно обнимут
Черный кирпич домино.
А я пою тебе песню любви, Москва!
Город, который не чувствует боли
И не щадит чужаков.
А я люблю тебя, Москва,
Хоть не знаю за что!
Но я тобою рожден --
Я с тобою помру.
Нагнувшись слегка, она прошептала.
Но было так шумно, и ему показалось,
Что он не услышал, и она улыбнулась
И еще раз сказала одними губами.
Он был словно пьян, как мальчишка дурачился
И просил: "Повтори еще! Повтори!"
И в темном парадном, поднявшись на цыпочки:
"Я люблю тебя! Я люблю тебя!"
Я пою тебе песню любви, Москва!
Город, который не чувствует боли
И не щадит чужаков.
А я люблю тебя, Москва,!
Я твой пьяный ребенок,
Но я тобою рожден -
Я с тобою помру!
Every evening the yellow light of the lanterns
Sets fire to the fuse-cord nights,
And the asphalt takes kicks
In the face and puff.
Tired veins of the night subway.
They place bets on zero and wait
Women with smiles of vicious old women
And children who won't fall asleep.
I sing you a song of love, Moscow!
A city that feels no pain
And does not spare anyone.
I love you Moscow!
I'm your drunken child
But I was born by you -
I will die with you.
He comes home and takes off his jacket
Will come to the window and look
On the wires and on the windows of the dumplings.
And when he finishes, he gets up on a chair
And put the rope on the hook in the ceiling.
And he will check the reliability of the loop with his hands ...
And then ... it will take off!
I sing you a song of love, Moscow!
A city that feels no pain
And does not spare anyone.
I love you Moscow!
I'm your drunken child
But I was born by you
And I will die with you.
Reddish pattern of hidden roofs
Wet asphalt is like yesterday's hashish.
Where, swaying, the cooled pipe,
The beep pans again.
The look from under the cap will scare away the pigeons
But a blue trolleybus will move to the left.
And yellow fingers will gently embrace
Black brick dominoes.
And I sing you a song of love, Moscow!
A city that feels no pain
And does not spare strangers.
And I love you, Moscow,
I don’t know why!
But I was born by you -
I will die with you.
Bending down slightly, she whispered.
But it was so noisy, and it seemed to him
What he didn't hear and she smiled
And once more she said with her lips.
He was as if drunk, like a boy fooling around
And he asked: "Repeat again! Repeat!"
And in the dark front door, standing on tiptoe:
"I love you! I love you!"
I sing you a song of love, Moscow!
A city that feels no pain
And does not spare strangers.
And I love you, Moscow!
I'm your drunken child
But I was born by you -
I will die with you!
