Спит малиновый король на веселой кочерге
Под подушкой прогревая волыну.
Стукотят в углу котлы, как колодки на ноге,
Отбивая за хвилыной хвилыну.
В скрынях керенок - дуром!
Дом - на красном кирпиче.
Круче только Саваоф и Бурбоны.
Только трудно разглядеть в этом тертом калаче
Человека, мужика-не гондона.
С перекатной на трапмлин - в распальцованную знать.
Всех нагреем - и взлетаем как птицы!
Пусть зовет святая рать смертью душу постирать.
На хромой козе к Козлу прокатиться.
Поделить и отобрать, облениться и просрать,
И зарыться с головою в болото.
Прозвенит смешным тузом херувим в кандальной тьме.
Да такой, что в душу срать неохота.
Завершились дележи, больше не в кого шмалять.
Всем - ЛЕПИЛА - КАДИЛА - МОГИЛА
Долбоебы детвора. И волчица тоже блядь.
Хоть и сладко поначалу стелила.
На мурзилочном мурле белой пудры полведра.
Украшений - как на люстре дворцовой.
Упакована в карден. Но не любит нихера.
Ни за душу, ни за шишку в кальcонах.
С перекатной на трамплин - в распальцованную знать.
Пухнет в зеркале единственный кореш.
Всякий фуцман норовит в душу влезть и прошмонать.
А блядям ее копать не позволишь.
Фарта нету - хоть убей.В этой ядерной зиме
Растрепалась быковая пехота.
Просквозит смурной горой херувим в кандальной тьме.
Да такой - что в душу срать неохота.
Спит малиновый король, зрит ваганьковские сны
В отделениях подземных милиций.
Тает сало в жерновах темных мельниц Сатаны.
Ладно скроенный костюм мнёт землицей.
Нахамив в лицо душе, по обломкам побежал.
Наутек, поджав крестец, к Богу ближе.
Покаянье на одре битый час изображал.
Только Богу жопу,брат, не подлижешь!
С перекатной на трамплин - в распальцованную знать.
Двинем тело - и вздыхаем как птицы!
Пусть зовет святая рать смертью душу постирать.
На хромой козе к Козлу прокатиться.
Отобрать и отобрать, облениться и просрать,
И зарыться с головою в болото.
Прозвенит смешным тузом херувим в кандальной тьме.
Да такой, что в душу срать неохота.
С перекатной на трамплин - в распальцованную знать.
Пухнет в зеркале единственный кореш.
Всякий Фуцман норовит в душу влезть и прошмонать.
А блядям ее копать не позволишь.
Фарта нету - хоть убей.В этой ядерной зиме
Растрепалась быковая пехота.
Просквозит смурной горой херувим в кандальной тьме.
Да такой - что в душу срать неохота.
The raspberry king sleeps on a merry poker
Warming up the bagel under the pillow.
Boilers knock in the corner like pads on a leg,
Fighting for Khvilyna Khvilyna.
Kerenoks in the hideouts are a fool!
The house is on red brick.
Only Savaof and Bourbons are cooler.
It's just hard to see in this grated roll
A man, a man, not a condom.
From the rolling one to the trampoline - to the rasping nobility.
We heat everyone up - and fly up like birds!
Let the holy host call death to wash the soul.
Ride a lame goat to the Goat.
Divide and take away, get lazy and fuck up,
And bury your head in the swamp.
He calls the cherub a funny ace in the shackled darkness.
Yes, such that in the soul reluctance to shit.
The divisions are over, there is no one else to poke at.
All - SCULPTURE - GRAVE - GRAVE
Fuckers kids. And the she-wolf is also a whore.
Though sweet at first she laid it.
On the white powder murzilo murla half a bucket.
The decorations are like on a palace chandelier.
Packaged in a cardin. But she doesn't like fucking.
Not for the soul, not for the lump in the pants.
From the rolling to the springboard - to the rasping nobility.
The only sidekick swells in the mirror.
Any futsman strives to get into the soul and sneak around.
And you won't let the whores dig it.
No Fart - for the life of me In this nuclear winter
The bull infantry was disheveled.
A cherub passes through a gloomy mountain in shackled darkness.
Yes, such - that in the soul reluctance to shit.
The crimson king sleeps, sees Vagankov's dreams
In the offices of underground militias.
The fat melts in the millstones of Satan's dark mills.
Well tailored suit crumples with earth.
Nakhamiv in the face of the soul, ran through the rubble.
He flew, tucking his sacrum, closer to God.
For an hour he depicted repentance on his bed.
Only goddamn ass, brother, you can't suck up!
From the rolling to the springboard - to the rasping nobility.
Let's move the body - and sigh like birds!
Let the holy host call death to wash the soul.
Ride a lame goat to the Goat.
Take and take away, get lazy and fuck up,
And bury your head in the swamp.
He calls the cherub a funny ace in the shackled darkness.
Yes, such that reluctance to shit in the soul.
From the rolling to the springboard - to the rasping nobility.
The only sidekick swells in the mirror.
Every Futsman strives to get into the soul and sneak around.
And you won't let the whores dig it.
No Fart - for the life of me In this nuclear winter
The bull infantry was disheveled.
A cherub passes through a gloomy mountain in the shackled darkness.
Yes, such - that in the soul reluctance to shit.
