Не успели слезы высохнуть в глазах ее,
Он вернулся, стали строить планы на житье-бытье.
Он старался жить, как надо,
перестать рубить сплеча,
Вроде бы поставил точку, точка снова стала горяча.
Не считал он, будто годы отданы зазря.
Как узнал бы, кто он сам и кто его друзья?
И стараясь жить, как надо, перестать рубить сплеча,
Вроде бы поставил точку, точка снова стала горяча.
Просыпаясь от того, что снова снится бой,
В сотый раз он его опять закрыл собой.
Наша память бьет наотмашь, обжигает, как хмельной глоток,
Так уж вышло - не прожить нам против совести с тобой, браток.
И стараясь жить, как надо, перестать рубить сплеча,
Вроде бы поставил точку, точка снова стала горяча.
Наша память бьет наотмашь, обжигает, как хмельной глоток,
Так уж вышло - не прожить нам против совести с тобой, браток.
И стараясь жить, как надо, перестать рубить сплеча,
Вроде бы поставил точку, точка снова стала горяча.
Точка снова стала горяча, точка снова стала горяча.
Before the tears had dried in her eyes
He returned, began to make plans for life.
He tried to live as he should
stop hacking
It seems to have put a point, the point became hot again.
He did not think that the years had been given in vain.
How would he know who he is and who his friends are?
And trying to live as it should, stop chopping the shoulder,
It seems to have put a point, the point became hot again.
Waking up from the dream of a fight again
For the hundredth time, he again closed it with himself.
Our memory hits hard, burns like a hop of a drink,
It just so happened - not to live against our conscience with you, brother.
And trying to live as it should, stop chopping the shoulder,
It seems to have put a point, the point became hot again.
Our memory hits hard, burns like a hop of a drink,
It just so happened - not to live against our conscience with you, brother.
And trying to live as it should, stop chopping the shoulder,
It seems to have put a point, the point became hot again.
The point became hot again, the point became hot again.
