"Введение его (понятия Церкви) в наше религиозное сознание, - пишет Вл. Соловьев, - есть главная и неотъемлемая заслуга славянофильства" (т. 4. стр. 223). ""Церковь не доктрина, не система и не учреждение. Церковь есть живой организм истины и любви"- так формулирует Ю.Ф. Самарин взгляд Хомякова и свой" (там же) [9].
Славянофильство мне вспомнилось вместе с людьми, тогда еще живыми, после того как я вспомнил службу в Успенском соборе. Собор был полон святыни, и он был полон русской историей. Когда в нем шла служба, все это оживало, и святые на фресках, и вся Россия, страдавшая и радостная, умиравшая и снова несущая свою веру - свой Крест.
Однажды, наверное в 1914 или 1915 году, я пришел в собор ночью, на утреню с понедельника на вторник Страстной. Собор был совсем темный, немного страшный при мысли, что здесь стояли опричники Грозного в рясах поверх кольчуг. Что-то читалось, мерцали немногочисленные лампады, а потом вдруг с обоих клиросов начали сходить гуськом соборные протопопы в камилавках, священники и диаконы и встали в круг посредине перед амвоном. Их было много, человек двадцать, и вдруг они запели: "Се, Жених грядет в полунощи". Они пели басами (причт Успенского собора и подбирался по басам), и в их пении было что-то грозное, и в нем была все та же Россия.
С.И.Фудель (Воспоминания)
"The introduction of it (the concept of the Church) into our religious consciousness," writes Vladimir Soloviev, "is the main and inalienable merit of Slavophilism" (vol. 4. p. 223). "" The Church is not a doctrine, not a system or an institution. The Church is a living organism of truth and love "- this is how YF Samarin formulates the view of Khomyakov and his own" (ibid.) [9].
I remembered Slavophilism together with people who were still alive then, after I remembered the service in the Assumption Cathedral. The cathedral was full of shrine and it was full of Russian history. When a service was going on in it, all this came to life, both the saints on the frescoes, and all of Russia, suffering and joyful, dying and again bearing her faith - her Cross.
One day, probably in 1914 or 1915, I came to the cathedral at night, on Monday morning to Holy Tuesday. The cathedral was completely dark, a little scary at the thought that the guardsmen of the Terrible stood here in robes over their chain mail. Something was read, a few lamps flickered, and then suddenly the cathedral protopopes in kamilavkas, priests and deacons began to descend from both kliros in single file and stood in a circle in the middle in front of the pulpit. There were many of them, about twenty people, and suddenly they sang: "Behold, the Bridegroom is coming in midnight." They sang in basses (the clerk of the Assumption Cathedral and picked up on the bass), and there was something formidable in their singing, and in him was the same Russia.
S.I.Fudel (Memories)
