Я был только тем, чего
ты касалась ладонью,
над чем в глухую, воронью
ночь склоняла чело.
Я был лишь тем, что ты
там, снизу, различала:
смутный облик сначала,
много позже – черты.
Это ты, горяча,
ошую, одесную
раковину ушную
мне творила, шепча.
Это ты, теребя
штору, в сырую полость
рта вложила мне голос,
окликавший тебя.
Я был попросту слеп.
Ты, возникая, прячась,
даровала мне зрячесть.
Так оставляют след.
Так творятся миры.
Так, сотворив их, часто
оставляют вращаться,
расточая дары.
Так, бросаем то в жар,
то в холод, то в свет, то в темень,
в мирозданьи потерян,
кружится шар.
I was only what
you touched your palm
over what in the dead, crow
night drove the brow.
I was only what you
there, below, distinguished:
vague appearance at first
much later - features.
It's you hot
Oshu, right
auricle
whispering to me.
It's you teasing
curtain, in a raw cavity
put a voice in my mouth
called out to you.
I was simply blind.
You, arising, hiding,
gave me sight.
So leave a mark.
So the worlds are created.
So, having created them, often
left to spin
squandering gifts.
So throw it in the heat
now in the cold, then in the light, then in the dark,
lost in the universe
the ball is spinning.
