Иосиф Бродский
Холмы
Вместе они любили
сидеть на склоне холма.
Оттуда видны им были
церковь, сады, тюрьма.
Оттуда они видали
заросший травой водоем.
Сбросив в песок сандалии,
сидели они вдвоем.
Руками обняв колени,
смотрели они в облака.
Внизу у кино калеки
ждали грузовика.
Мерцала на склоне банка
возле кустов кирпича.
Над розовым шпилем банка
ворона вилась, крича.
Машины ехали в центре
к бане по трем мостам.
Колокол звякал в церкви:
электрик венчался там.
А здесь на холме было тихо,
ветер их освежал.
Кругом ни свистка, ни крика.
Только комар жжужал.
Трава была там примята,
где сидели они всегда.
Повсюду черные пятна --
оставила их еда.
Коровы всегда это место
вытирали своим языком.
Всем это было известно,
но они не знали о том.
Окурки, спичка и вилка
прикрыты были песком.
Чернела вдали бутылка,
отброшенная носком.
Заслышав едва мычанье,
они спускались к кустам
и расходились в молчаньи --
как и сидели там.
___
По разным склонам спускались,
случалось боком ступать.
Кусты перед ними смыкались
и расступались опять.
Скользили в траве ботинки,
меж камней блестела вода.
Один достигал тропинки,
другой в тот же миг пруда.
Был вечер нескольких свадеб
(кажется, было две).
Десяток рубах и платьев
маячил внизу в траве.
Уже закат унимался
и тучи к себе манил.
Пар от земли поднимался,
а колокол все звонил.
Один, кряхтя, спотыкаясь,
другой, сигаретой дымя --
в тот вечер они спускались
по разным склонам холма.
Спускались по разным склонам,
пространство росло меж них.
Но страшный, одновременно
воздух потряс их крик.
Внезапно кусты распахнулись,
кусты распахнулись вдруг.
Как будто они проснулись,
а сон их был полон мук.
Кусты распахнулись с воем,
как будто раскрылась земля.
Пред каждым возникли двое,
железом в руках шевеля.
Один топором был встречен,
и кровь потекла по часам,
другой от разрыва сердца
умер мгновенно сам.
Убийцы тащили их в рощу
(по рукам их струилась кровь)
и бросили в пруд заросший.
И там они встретились вновь.
___
Еще пробирались на ощупь
к местам за столом женихи,
а страшную весть на площадь
уже принесли пастухи.
Вечерней зарей сияли
стада густых облаков.
Коровы в кустах стояли
и жадно лизали кровь.
Электрик бежал по склону
и шурин за ним в кустах.
Невеста внизу обозленно
стояла одна в цветах.
Старуха, укрытая пледом,
крутила пред ней тесьму,
а пьяная свадьба следом
за ними неслась к холму.
Сучья под ними трещали,
они неслись, как в бреду.
Коровы в кустах мычали
и быстро спускались к пруду.
И вдруг все увидели ясно
(царила вокруг жара):
чернела в зеленой ряске,
как дверь в темноту, дыра.
___
Кто их оттуда поднимет,
достанет со дна пруда?
Смерть, как вода над ними,
в желудках у них вода.
Смерть уже в каждом слове,
в стебле, обвившем жердь.
Смерть в зализанной крови,
в каждой корове смерть.
Смерть в погоне напрасной
(будто ищут воров).
Будет отныне красным
млеко этих коров.
В красном, красном вагоне
с красных, красных путей,
в красном, красном бидоне --
красных поить детей.
Смерть в голосах и взорах.
Смертью полн воротник. --
Так им заплатит город:
смерть тяжела для них.
Нужно поднять их, поднять бы.
Но как превозмочь тоску:
если убийство в день свадьбы,
красным быть молоку.
___
Смерть -- не скелет кошмарный
с длинной косой в росе.
Смерть -- это тот кустарник,
в котором стоим мы все.
Это не плач похоронный,
а также не черный бант.
Смерть -- это крик вороний,
черный -- на красный банк.
Смерть -- это все машины,
это тюрьма и сад.
Смерть -- это все мужчины,
галстуки их висят.
Смерть -- это стекла в бане,
в церкви, в домах -- подряд!
Смерть -- это всЈ, что с нами --
ибо они -- не узрят.
Joseph Brodsky
Hills
Together they loved
sit on a hillside.
From there they were visible
church, gardens, prison.
From there they saw
overgrown with grass.
Throwing sandals in the sand
they sat together.
Hands hugging your knees
they looked into the clouds.
Down at the cripple movie
waiting for the truck.
Flickered on a bank slope
near the bushes of brick.
Over the pink spire of the bank
the crow curled, screaming.
Cars drove in the center
to the bathhouse over three bridges.
The bell tinkled in the church:
electrician married there.
And here on the hill it was quiet
the wind refreshed them.
Around no whistle, no scream.
Only the mosquito was buzzing.
The grass was crushed there
where they always sat.
Black spots everywhere -
left their food.
Cows always this place
wiped with their tongue.
Everyone knew that.
but they did not know about that.
Cigarette butts, match and plug
were covered with sand.
The bottle blackened away
thrown off toe.
Hearing a bare moo
they went down to the bushes
and dispersed in silence -
as they sat there.
___
Down different slopes
happened sideways to step.
Bushes in front of them closed
and parted again.
Shoes slipped in the grass
water glittered between the stones.
One reached the path
another at the same moment of the pond.
It was an evening of several weddings
(it seems there were two).
A dozen shirts and dresses
loomed down in the grass.
Already sunset was appeasing
and beckoned to the clouds.
Steam rose from the ground
and the bell rang.
One grunting, stumbling,
another, smoking a cigarette -
that night they went down
on different slopes of the hill.
Going down different slopes
the space grew between them.
But scary, at the same time
the air shook their cry.
Suddenly the bushes opened wide
the bushes opened wide suddenly.
Like they woke up
and their sleep was full of anguish.
The bushes opened with a howl
as if the earth was revealed.
Before each, two appeared
iron in the hands of stirring.
One was met with an ax,
and blood flowed by the clock
another from a broken heart
died instantly by himself.
The killers dragged them into the grove
(blood flowed on their hands)
and threw into the pond overgrown.
And there they met again.
___
Still made their way to the touch
to the places at the table the grooms
and the terrible news to the square
the shepherds have already brought.
The evening dawn shone
herds of thick clouds.
Cows in the bushes stood
and eagerly licked the blood.
Electrician ran down the hill
and brother-in-law after him in the bushes.
The bride below is angry
stood alone in flowers.
An old woman covered in a blanket
twisted braid before her
followed by a drunken wedding
after them rushed to the hill.
The branches beneath them cracked
they raced, as if delirious.
Cows in the bushes mooed
and quickly went down to the pond.
And suddenly everyone saw clearly
(reigned around the heat):
blackened in green duckweed
like a door into the darkness, a hole.
___
Who will pick them up from there,
get from the bottom of the pond?
Death is like water above them
they have water in their stomachs.
Death is in every word
in a stalk twisting around a pole.
Death in licked blood
in every cow is death.
Death chasing in vain
(as if looking for thieves).
Will now be red
milk of these cows.
In a red, red carriage
from red, red roads
in a red, red can -
reds give children a drink.
Death in voices and eyes.
The collar is full of death. -
So the city will pay them:
death is hard for them.
It is necessary to raise them, to raise them.
But how to overcome longing:
if the murder is on the wedding day,
red to be milk.
___
Death is not a nightmare skeleton
with a long scythe in the dew.
Death is that shrub
in which we all stand.
This is not a funeral cry,
and also not a black bow.
Death is the cry of a raven
black - to the red bank.
Death is all cars
it is a prison and a garden.
Death is all men
their ties are hanging.
Death is glass in a bathhouse
in church, in houses - in a row!
Death is all that is with us -
for they will not see.
