Томное солнце ныряет в леса,
Бродит по чащам измотанный ветер,
Грубо все страсти души обтесав,
Он нам с тобою разлуку наметил.
Не удержать мне вечерней зари,
И не вернуть мне багряность былую,
Память, прошу, ты в тоске не мори
Тем, что любимую не поцелую.
Не оттого ль одиноко вдали
Льет свои слёзы обвисшая ива,
Зная о том, как печалью залит
Тот, кто лишился мерцаний огнива?
Тьма полуночная, твой я теперь:
Чернью вся сущность отныне одета.
Сердце познало всю горечь потерь,
Вот отчего мне не жаждать рассвета.
Силой губительной рвал я цветы,
Схожий с утраченным встретить желая,
Но не найдя в них родной красоты,
Кинул лежать у дорожного края.
Томное солнце ныряло в леса,
В чаще бродил ошарашенно ветер,
Грубо все страсти души обтесав,
Он нам с тобою разлуку наметил.
Не удержал я вечерней зари,
И не вернул я багряность былую,
Память, прошу, ты в тоске не мори
Тем, что любимую не поцелую.
The languid sun dives into the forests,
The exhausted wind roams the thickets,
Roughly all the passions of the soul, having gnawed,
He and I outlined separation to us.
Do not keep me in the evening dawn
And do not return my formal barrel,
Memory, please, you are not in Mori
The fact that my beloved will not kiss.
Not only lonely in the distance
Sagging willow pouring his tears,
Knowing how to fill in sorrow
Anyone who lost the flickering of a fire?
The darkness is midnight, yours now:
In black, the whole essence is now dressed.
The heart knew all the bitterness of losses,
That's why I do not crave dawn.
I tore the flowers with the power of destructive
Similar to the lost to meet, wanting
But not finding their native beauty in them,
He threw to lie at the road edge.
The languid sun dived into the forests,
The wind roamed in a dumbfound
Roughly all the passions of the soul, having gnawed,
He and I outlined separation to us.
I could not hold the evening dawn
And I did not return the former barrel,
Memory, please, you are not in Mori
The fact that my beloved will not kiss.
