Как наш двор ни обижали -- он в классической поре.
С ним теперь уже не справиться, хоть он и безоружен.
А там -- Володя во дворе,
его струны в серебре,
его пальцы золотые, голос его нужен.
Как с гитарой ни боролись -- распалялся струнный звон.
Как вино стихов ни портили -- все крепче становилось.
А кто сначала вышел вон,
а кто потом украл вагон --
все теперь перемешалось, все объединилось.
Может, кто и нынче снова хрипоте его не рад...
Может, кто намеревается подлить в стихи елея.
А ведь и песни не горят,
они в воздухе парят,
чем им делают больнее, тем они сильнее.
Что ж печалиться напрасно? Нынче слезы -- лей не лей,
но запомним хорошенечко и повод, и причину...
Ведь мы воспели королей,
от Таганки до Филей --
пусть они теперь поэту воздадут по чину!
1982
No matter how offended our yard is, it is in the classical era.
With him now can no longer cope, although he is unarmed.
And there - Volodya in the yard,
his strings are in silver,
his fingers are golden, his voice is needed.
No matter how they fought with the guitar, the string ringing was inflamed.
No matter how they spoiled the wine of poetry, everything became stronger.
And who went out first,
and who then stole the car -
everything is now mixed up, everything is united.
Maybe someone is not happy with his hoarseness even now ...
Maybe someone intends to add oil to the verses.
But songs don't burn
they float in the air
the more they hurt, the stronger they are.
Why grieve in vain? Tears now - do not pour,
but let us remember well the reason and the reason ...
We sang kings
from Taganka to Fillets -
let them now reward the poet according to rank!
1982
