Век двадцатый явился спасателем...
Век двадцатый явился спасателем,
потому и гордимся мы им.
Было трудно в России писателям,
достоевским и разным толстым.
Были все одиноки, разрозненны
и не знали, куда им идти,
да и Время зловредными кознями
поперек становилось пути.
Чужды были им сборища шумные,
обходились без творческих уз,
и поэтому головы умные
их собрали в единый Союз.
Всё вдруг ожило, всё вдруг устроилось,
всё наладилось: только бы жить.
И писателей сразу утроилось,
так что есть кем кого заменить.
И как будто в счастливом раёшнике
замелькали, спасения нет,
то начальники, то их помощники...
Что ни комната — то кабинет.
И шоферы, и завы исправные,
секретарши, и секретари,
и писатели — самые главные
и не самые, черт их дери.
В главном зале под коркою глянцевой,
чтоб никто отвертеться не смог,
перед кровными и иностранцами
вожделенный разлегся пирог.
И, забывши всё мелкое, личное,
каждый мог, отпихнувши врага,
выбить место себе поприличнее
и урвать от того пирога...
Я не знаю, на что и рассчитываю,
но с большим удивленьем гляжу,
как и сам от той корки отщипываю
и с надеждой туда прихожу,
где на радость миллионам читателей,
словно выйдя из пены морской,
министерство Союза писателей
размещается на Поварской.
1985
The twentieth century was a lifeguard ...
The twentieth century was a lifesaver
that's why we are proud of him.
It was difficult for writers in Russia
Dostoevsky and various thick.
We were all lonely, scattered
and did not know where to go,
yes, and Time by malicious intrigues
across the path.
Noisy gatherings were alien to them,
dispensed with creative bonds,
and therefore the heads are smart
they were gathered into a single Union.
Everything suddenly came to life, everything suddenly settled down,
everything worked out: if only to live.
And the writers tripled at once,
so there is someone to replace.
And as if in a happy raeshnik
flashed, there is no salvation,
either the bosses or their assistants ...
Every room is a study.
Both the drivers and the drivers are serviceable,
secretaries, and secretaries,
and writers are the most important
and not the most damn it.
In the main hall under a glossy crust,
so that no one can get out,
before blood and foreigners
the longed-for pie spread.
And having forgotten everything small, personal,
everyone could, pushing the enemy away,
beat out a decent place for yourself
and snatch from that pie ...
I don't know what I'm counting on
but with great surprise I look,
I pinch off that crust myself
and I come there with hope,
where, to the delight of millions of readers,
as if coming out of the foam of the sea,
Ministry of Writers' Union
is located on Povarskaya.
1985
