Евель Хасин стоял на берегу и смотрел, как его сын тянет паром через узенькую, поросшую речонку.
На пароме стояла телега, понурая лошаденка и понурый мужичонка.
В душе Евеля шевельнулось сомнение.
– Чи взял ты з него деньги вперед? – крикнул он сыну.
Сын что-то отвечал. Евель не расслышал и хотел переспросить, но вдруг услышал по дороге торопливые шаги. Он обернулся. Прямо к нему бежала дочка, очевидно, с какой-то потрясающей новостью. Она плакала, махала руками, приседала, хваталась за голову.
– Ой, папаша! Едет! Ой, что же нам теперь делать!
– Кто едет?
– Ой, господин урядник!…
Евель всплеснул руками, взглянул вопросительно наверх, но, не найдя на небе никакого знака, укоризненно покачал головой и пустился бежать к дому.
– Гинда! – крикнул он в сенях. – Чи правда?
– Ой, правда, – отвечал из-за занавески рыдающий голос.
– В четверг наезжал, с четверга три дня прошло. Только три дня. Чи ж ты ему чего не доложила?
– Доложила, аж переложила, – рыдал голос Гинды. – Крупы положила, сала шматок урезала, курицу с хохлом…
– Может, бульбу забыла?
– И бульбу сыпала…
Evel Hasin stood on the shore and watched his son pull the ferry through a narrow, overgrown stream.
There was a cart on the ferry, drooping a horse and a drooping peasant.
Evel stirred doubt in his soul.
- Chi, did you take money from him in advance? He shouted to his son.
The son answered something. Evel did not hear and wanted to ask again, but suddenly he heard hasty steps along the road. He turned around. A daughter was running straight towards him, obviously with some amazing news. She cried, waved, crouched, clutched her head.
- Oh, dad! Rides! Oh, what do we do now!
- Who's going?
“Oh, Mr. officer!”
Evel threw up his hands, looked questioningly up, but, not finding any sign in the sky, reproachfully shook his head and set off to run to the house.
- Ginda! He shouted in the hallway. - Chi really?
“Oh, really,” a sobbing voice answered from behind the curtain.
- On Thursday I drove in, from Thursday three days have passed. Only three days. Why didn’t you tell him what?
“I reported it, already shifted it,” Ginda's voice sobbed. - She put the cereals, cut the fat of the shmatka, the chicken and the crest ...
- Maybe I forgot the bulb?
- And it was pouring a bulb ...
