(текст: Дмитрий Авалиани, Дмитрий Озерский)
Чем всё подлей – тем подлиннее боль:
едва подумал, как взяла зевота.
На улице и воздух, как болото,
лишь некого назвать юродивой, юдоль.
А есть же способ «нет меня» сказать,
авось споёт пустоты благодать.
Сосуды сообщаются, но кто
наполнит опустевшее пальто?
Здесь
Фонари поют
Город говорит
Про звезду мою
Больше чем осталось
Больше чем осталось
Решусь ли, чтобы солнечная лава
всё залила – и ниши, и анклавы?
Я так привык толочься возле хлева,
не заходя, танцуя для сугрева.
Здесь...
Я выплакал печаль, я плащ её обрезал
я вместо плаща дал ей строгий плат.
Пусть яблони он пламенем объят,
высокий лоб светло плывёт сквозь бездну.
Здесь
Фонари поют
Город говорит
Про звезду мою
Больше чем осталось
Больше чем осталось
(text: Dmitry Avaliani, Dmitry Ozersky)
Than everything is meaner - the more true the pain:
barely thought how yawned.
Outside and the air is like a swamp
there’s no one to call a holy fool, a vale.
And there’s a way of “no me” saying
maybe grace will sing emptiness.
Vessels reported but who
will fill the empty coat?
Here
Lanterns sing
City says
About my star
More than left
More than left
Will I dare to sun lava
all flooded - and niches, and enclaves?
I'm so used to hustling around the barn
without going in, dancing for a sugare.
Here...
I cried sorrow, I cut her cloak
instead of a cloak, I gave her a strict board.
May he embrace the apple trees with flame,
a high forehead floats lightly through the abyss.
Here
Lanterns sing
City says
About my star
More than left
More than left
