Есть зимой в Париже такие места, где как‑то особенно холодно. Сколько ни пей крепких напитков, кажется, будто пурга насквозь продувает бары. Надвигается ледниковый период. Даже в толпе пробирает колотун.
Я все делал правильно: родился в хорошей семье, учился в лицее Монтеня, потом в лицее Людовика Великого, получал высшее образование в институтах, где вращался среди интеллигентных людей; я приглашал их потанцевать, находились и такие, что давали мне работу; я женился на самой красивой из всех моих знакомых девушек. Почему же здесь так холодно? В какой момент я дал промашку? Я ведь хотел только доставить вам удовольствие, а мне не так уж трудно было соответствовать. Ну почему я не имею права жить как все? Почему вместо простого счастья, которым меня поманили, мне достались одни сложности и раздрай?
Я мертвый человек. Я просыпаюсь утром, и мне нестерпимо хочется одного – спать. Я одеваюсь в черное: ношу траур по себе. Траур по человеку, которым не стал. Я шагаю, как автомат, по улице Искусств – по улице, где умер Оскар Уайльд, совсем как я. Иду в ресторан, где ничего не ем. Метрдотели обижаются, что я не притрагиваюсь к блюдам. А вы много видели мертвецов, которые доедают горячее и облизываются? То есть все, что я пью, я пью натощак. Что хорошо: быстро пьянею. Что плохо: наживаю язву желудка.
Я больше не улыбаюсь. Это выше моих сил. Я умер и похоронен. У меня не будет детей. Мертвецы не производят на свет потомства. Я мертвец, пожимающий руки знакомым в кафе. Очень общительный мертвец и очень замерзший. Я, наверно, самый грустный человек, которого я встречал на своем веку.
Зимой в Париже, когда температура падает ниже нуля, человеку позарез нужны зальчики в глубине кафе, где свет горит всю ночь. Там, забившись в стадо, чтобы никто не видел, можешь наконец начать дрожать.
There is in winter in Paris places where somehow is particularly cold. No matter how hard drinks, it seems that the Purga is blown through the bars. The ice age is coming. Even in the crowd pierces the cooken.
I did everything right: Born in a good family, I studied in Lyceum Monteni, then in the Louis of the Great Louis, received a higher education at the institutes, where he rotated among intelligent people; I invited them to dance, were also such that they gave me a job; I married the most beautiful of all my friends. Why is it so cold here? At what moment I gave a missing? After all, I just wanted to give you pleasure, but I was not so difficult to fit. Why don't I have the right to live like everything? Why, instead of simple happiness, which I was anointed, did I get some difficulties and annoy?
I am a dead man. I wake up in the morning, and I unbearable I want one to sleep. I dress in black: I wear mourning. Mourning for a person who did not. I walk like a machine, on the street of arts - on the street where Oscar Wilde died, just like me. I go to the restaurant where we do not eat anything. Metrotels are offended that I do not touch dishes. Have you seen a lot of the dead, who donate hot and lick? That is, all I drink, I drink an empty stomach. What is good: quickly drunk. What is bad: I find the stomach ulce.
I don't smile anymore. This is above my strength. I died and buried. I will not have children. The dead do not produce offspring. I am a dead man with hands familiar in a cafe. Very sociable dead and very frozen. I probably, the saddest person I met in my century.
In winter in Paris, when the temperature drops below zero, a man is needed by heads in the depths of the cafe, where the light burns all night. There, having clogged into the herd so that no one saw, you can finally get tremble.
