Текст песни Ханджаман - Чунга-чанга

Если бы у меня была возможность вернуться назад,
Я бы повторил это снова, чтобы рассказать как (как?), как (как?).

Припев (х2).

В нарушение всех правил и норм, в окружении «мёртвых» дам и господ,
Закинули в гроб, поправил венок, нас берёт то жар, то озноб.
Напряжение мощью давит на нервы. Круто, наверное, когда это «первый».
В отражении тощий парень и бледный. Когда впервые, когда впервые, круто, наверное.

Я называю это «Спасибо, Ева!».
Я называю это «Туси, негр!».
Чунга-чанга! Чунга-чанга! Чунга-чанга!

Куплет 1:

Белая жвачка – на раз-два. Чёрная плитка раздана.
Бегло пачкает пол ебла чё-чёрт двуликий, Сатана.
Все детки в ожидании прихода как чуда, лепреконы-клевера,
Что-то лепит и варит там чья-то дочурка, мне в прикол и в пять утра.

Три пилюли ядовитые в жало? Мама зря меня, видно, рожала.
Ой, да ладно, не дави ты на жалость, кто вчера всё закидывал жадно?
Базика в красный killer-bong, дразнит отвязный диллер – рок!
Краски Пикассо рвут на фарфор, вам разве не ясно, что тут перебор?

Неадекватная тусня, еле-как сам жгу на костях.
Все и всё в аккурат из растяп как пеликаны прячут в полостях.
Под «сердцем» погнали резво за «мерсом», на местность недолго, взгреться заездом,
Совсем уж не помню всех лестниц, подъездов, ночной Петербург прелестно-помпезный.

Понедельник – кромешная тьма. Парни в теме – по-прежнему два.
Вторник – в спешке попросили, пора: только с дешку, порох, сиги, вода.
Как орангутанг хожу на руках, в среду «радуга» в ажурных кругах,
В четверг плавится галька, черствеем как пьяницы-панки, пятница – марки.

(х4)
Под углом, ходуном, вверх дном весь дом.

Припев.

Куплет 2:

Нормально не спали пару дней уже. Пальцы как мёд начинают желтеть,
Душа поёт, мозг как желе, но в царстве «мёртвых» я живых живей.
Лица заливаются потом, нам, в принципе, осталось недолго.
Мне снилось братство до гроба, у нас с братанами одна дорога.

Зато какая дорога! На карте мира в сторону Востока,
От Сан-Франциско до Владивостока черти на стол, проклиная бога.
И столько восторга! Я не стану подробно, но без перца и специй, здесь только остроты,
Кладём как пчёлы на соты, быстрее чем чёрные в спорте, без счёта до сотых.

Сколько было дерьма тогда, я, старик, не толкал.
Хоть попала в капкан толпа, стоим на ногах.
Тут выбора нет, точнее сказать, у нас есть верный и неверный выбор.
Коль в этой игре, зачем всех спасать, ведь легче, чтобы ты первым выбыл.

Я смотрю, подо мной раздвигаются пласты, перед образом пусто.
Я устал параноить, мне просто-напросто становится грустно.
Всё трещит по швам, ломается с хрустом, сегодня мы в усмерть.
Завтра - затхлое. Завтра мы все это по ветру пустим.

If I had the opportunity to go back,
I would repeat it again to tell how (how?) How (how?).

Chorus (x2).

In violation of all the rules and norms, surrounded by “dead” ladies and gentlemen,
They threw it into the coffin, straightened the wreath, it takes us heat, then chills.
Power tension presses on the nerves. Cool, probably, when it's "first."
The reflection is a skinny guy and pale. When for the first time, when for the first time, probably cool.

I call it “Thank you, Eve!”.
I call it "Tusi, Negro!"
Chunga Changa! Chunga Changa! Chunga Changa!

Verse 1:

White chewing gum - one or two. Black tile is distributed.
Fluently smudges the fucking fucking two-faced, Satan.
All the kids are waiting for the arrival like a miracle, leprechauns-clovers,
Something is molded and cooked by someone's daughter there, for fun and at five in the morning.

Three pills poisonous to the sting? Mother in vain apparently gave birth to me.
Oh, come on, don’t put pressure on pity, who threw everything greedily yesterday?
Bazika in a red killer-bong, teasing a loose dealer - rock!
Picasso's colors are torn on porcelain, isn't it clear to you that there is too much?

Inadequate tussle, barely burning himself on the bones.
Everything and everything is exactly from a muddler like pelicans hide in cavities.
Under the "heart" we drove briskly behind the "Merc", to the area for a short time, to warm up with a race,
I really don’t remember all the stairs, porches, night Petersburg is charmingly grandiose.

Monday is pitch darkness. The guys in the subject are still two.
Tuesday - they asked in a hurry, it’s time: only with cheap stuff, gunpowder, whitefish, water.
As an orangutan I walk in my arms, on Wednesday a “rainbow” in openwork circles,
Pebbles melt on Thursday, callous like punk drunkards, Friday stamps.

(x4)
At an angle, a shaker, upside down the whole house.

Chorus.

Verse 2:

Normally did not sleep a couple of days already. Fingers begin to turn yellow like honey
The soul sings, the brain is like jelly, but in the realm of the "dead" I live alive.
Persons are flooded later, in principle, we do not have much time left.
I dreamed of brotherhood to the grave, my brothers and I have one road.

But what a road! On the world map towards the East,
From San Francisco to Vladivostok, devils to the table cursing God.
And so much delight! I will not go into detail, but without pepper and spices, there are only spiciness,
We put it like bees on honeycombs, faster than black ones in sports, without counting up to hundredths.

How much shit was then, I, the old man, did not push.
Though the crowd fell into the trap, we stand on our feet.
There is no choice, or rather, we have the right and wrong choice.
Kohl in this game, why save everyone, because it’s easier for you to be the first to drop out.

I look, layers beneath me, before the image is empty.
I'm tired of paranoia, I just feel sad.
Everything bursts at the seams, breaks with a crunch, today we are in death.
Tomorrow is stale. Tomorrow we will let it all go.