O'Driscoll drove with a song
The wild duck and the drake
From the tall and the tufted reeds
Of the drear Hart Lake.
And he saw how the reeds grew dark
At the coming of night-tide,
And dreamed of the long dim hair
Of Bridget his bride.
He heard while he sang and dreamed
A piper piping away,
And never was piping so sad,
And never was piping so gay.
And he saw young men and young girls
Who danced on a level place,
And Bridget his bride among them,
With a sad and a gay face.
The dancers crowded about him
And many a sweet thing said,
And a young man brought him red wine
And a young girl white bread.
But Bridget drew him by the sleeve
Away from the merry bands,
To old men playing at cards
With a twinkling of ancient hands.
The bread and the wine had a doom,
For these were the host of the air;
He sat and played in a dream
Of her long dim hair.
He played with the merry old men
And thought not of evil chance,
Until one bore Bridget his bride
Away from the merry dance.
He bore her away in his arms,
The handsomest young man there,
And his neck and his breast and his arms
Were drowned in her long dim hair.
O'Driscoll scattered the cards
And out of his dream awoke:
Old men and young men and young girls
Were gone like a drifting smoke;
But he heard high up in the air
A piper piping away,
And never was piping so sad,
And never was piping so gay.
О'Дрисколл поехал с песней
Дикая утка и селезень
Из высоких и тафтинговых тростников
Унылое озеро Харт.
И он увидел, как тростник потемнел
При наступлении ночной волны,
И мечтал о длинных тусклых волосах
Бриджит его невеста.
Он слышал, когда он пел и мечтал
Пайпер трубит прочь,
И никогда не было так грустно,
И никогда не был таким веселым.
И он увидел юношей и девушек
Кто танцевал на ровном месте,
И Бриджит его невеста среди них,
С грустным и голубым лицом.
Танцоры собрались вокруг него
И многие сладкое говорили:
И молодой человек принес ему красное вино
И молодая девушка белого хлеба.
Но Бриджит потянула его за рукав
Вдали от веселых групп,
Для стариков, играющих в карты
С мерцанием древних рук.
Хлеб и вино обречены,
Ибо они были хозяином воздуха;
Он сидел и играл во сне
Из ее длинных тусклых волос.
Он играл с веселыми стариками
И не думал о злой случайности,
Пока одна не родила Бриджит свою невесту
Вдали от веселого танца.
Он понес ее в своих руках,
Самый красивый молодой человек там,
И его шея и его грудь и его руки
Были утоплены в ее длинные тусклые волосы.
О'Дрисколл разбросал карты
И из его сна проснулся:
Старики, юноши и девушки
Ушли, как дрейфующий дым;
Но он услышал высоко в воздухе
Пайпер трубит прочь,
И никогда не было так грустно,
И никогда не был таким веселым.
