Летом в деревню поехать пришлось по делам:
Вишни подрезать и деда избу подлатать.
Утром к колодцу иду, чтобы пить из ковша,
А от колодца навстречу идёт девушка.
Да, станом стройна,
До коленей коса,
И походкой бодра.
Несёт два ведра.
Вот она, мечта поэта:
Женщина, что краше света.
Света на моём пути —
Не могу глаз отвести.
Плечи расправив, навстречу лечу я орлом.
С мыслью помочь я руку тяну за ведром.
Но передумав, за бёдра схватил и упал.
Перед глазами невольно возник путь в Икстлан.
Мне сказал Дон Хуан
Да на весь Икстлан:
«Эту девку прислал
Орёл, чтоб ты знал:
Настоящий воин света
Никогда — ни то, ни это.
Кто за юбкой побежал,
Тот навек в беду попал».
Через три дня я очнулся в избе на печи,
А за окном светятся на траве светлячки.
Раньше весь Нил проплывал баттерфляем, читая индийский
мантрам.
Об тело моё крокодилы ломали зубы острее стекла.
Да, я видел Кайлас,
Открывал третий глаз
И ел змей на раз-два,
Но поза-позавчера
Я коснулся тела Светы
И упал от вспышки света.
То ли то, а то ли это,
Неужели это Света?
Может быть, Света — природный факир, может — нет.
Может быть, голову просто вскружил воздух мне.
К Свете пришёл, чтоб её допросить, а она
Вместо ответа мне подмигнула, платье сняла.
Вдруг повсюду снега,
А под снегом гора.
Это йогов места,
Их около ста.
Я коснулся тела света,
Дух помчался как комета.
Каждый раз, когда коснусь,
Я куда-то унесусь.
Я под горою у йогов гостил три часа.
Йоги в кастрюлях варили борщи, каждый сам.
Борщ я у первого йога хлебнул, и леса
Русские вспомнились, снова черпнул я борща.
И появились поля,
Заскрипели родные снега.
Мчится тройка моя,
Ещё раз ем борща.
Я проснулся в доме Светы,
Света варит борщ адептов
Из крапивы и свеклы.
С ней на равных будем мы.
In the summer I had to go to the village on business:
Cherry cut and grandfather hut patched up.
In the morning I’m going to the well to drink from the bucket,
And from the well towards the girl goes.
Yes, pitched slim,
To the knees of the braid
And gait vigorously.
Carries two buckets.
Here it is, the poet’s dream:
A woman that is more beautiful than light.
Light on my way -
I can’t take my eyes off.
Spreading my shoulders, I fly towards the eagle.
With the thought of helping, I pull my hand behind a bucket.
But changing his mind, grabbed his hips and fell.
Before my eyes involuntarily appeared the path to Ixtlan.
Don Juan told me
Yes to the whole Ixtlan:
"This girl sent
Eagle so you know:
The real warrior of light
Never - neither this nor that.
Who ran behind the skirt
He was in trouble forever. ”
Three days later, I woke up in a hut on the stove,
And outside the window fireflies glow on the grass.
Previously, the whole Nile swam butterfly, reading Indian
mantram.
My crocodiles were breaking their teeth sharper than glass on my body.
Yes, I saw Kailash
Opened the third eye
And he ate a serpent for one or two
But the day before yesterday pose
I touched the body of Sveta
And fell from a flash of light.
Either this or this
Is it really Light?
Maybe Sveta is a natural fakir, maybe not.
Maybe my head just turned air to me.
Came to the Light to interrogate her, and she
Instead of an answer, she winked at me; she took off her dress.
Suddenly there is snow everywhere
And under the snow is a mountain.
These are yogis places
There are about a hundred of them.
I touched the body of light
Spirit rushed like a comet.
Every time I touch
I’ll take off somewhere.
Under the mountain, I stayed with the yogis for three hours.
Yogis in pots cooked borscht, each himself.
Borsch, I had a drink at the first yoga, and the forests
Russians remembered, I scooped borscht again.
And the fields appeared
The native snow creaked.
My three is racing
I’m eating borsch again.
I woke up in the house of Sveta,
Sveta cooks borscht of adepts
From nettles and beets.
We will be equal with her.
