Средь бурного белого моря
Есть остров красивый на вид.
Купаясь на водном просторе,
Он в тихую пристань манит.
И звон колокольный несется
Как призыв в обитель святых,
И сердце восторженно бьется
При виде крестов золотых.
Был остров пустынным и диким,
Но иноков Бог населил,
Их подвигом добрым великим
Стал остров нам дорог и мил.
Когда-то подвижников двое -
Савватий и Герман на нем,
Не зная для тела покоя,
Трудились и ночью и днем.
С молитвой деревья пилили
И крест воздвигали в глуши,
У Бога же силы просили
Обитель устроить в тиши.
Им чайки да звери служили,
Питались растеньем одним,
Начало трудам положили
И путь указали другим.
Сердца у них были простые,
Согретые Божьим огнем.
Ничто не делили святые
И труд и молитва вдвоем.
Поздней подвизались другие:
Зосима, Филипп, Иринарх.
Останки их всем дорогие
Хранятся нетленно в мощах.
В пустыне безлюдной и дикой
Трудились отцы до конца,
А ныне во славе великой
К себе привлекают сердца.
Мы песнями их величаем,
Мы их поклонением чтим,
Цветами иконы венчаем,
С усердием молимся им.
Пусть в жизни вздымаются волны,
Нас в бездну они не снесут.
Пока в Бога веры мы полны,
Угодники нас берегут.
Amid the stormy white sea
There is an island that looks beautiful.
Bathing in the water
He beckons to a quiet pier.
And the ringing of the bell rushes
Like a call to the abode of the saints,
And the heart beats with ecstasy
At the sight of golden crosses.
The island was deserted and wild
But the monks God inhabited,
Their heroic deed great
The island has become dear to us and sweet.
Once there were two ascetics -
Savvaty and Herman on it,
Not knowing the rest body,
They worked both night and day.
Prayed trees with prayer
And the cross was erected in the wilderness,
God asked for strength
The monastery is arranged in silence.
Seagulls and animals served them,
We ate plants alone,
Work began
And they pointed the way to others.
Their hearts were simple
Warmed by the fire of God.
Nothing saints shared
And work and prayer together.
Later others labored:
Zosima, Philip, Irinarch.
Their remains are dear to all
Stored incorrupt in relics.
In the desert, deserted and wild
Fathers worked to the end
And now in the glory of the great
He is attracted to hearts.
We call them songs
We worship them,
Crowning the flowers of the icon,
We earnestly pray to them.
Let waves rise in life
They will not blow us into the abyss.
As long as we are full of God of faith
Fuckers cherish us.
