Текст песни Хор донских казаков С.Жарова - Лермонтов. Бубен. Свист.

«Бородино́» — стихотворение Михаила Юрьевича Лермонтова. Было написано в начале 1837 года. Опубликовано в журнале «Современник» в 1837 году. Посвящено Бородинскому сражению 7 сентября 1812 года, в котором русская армия сражалась против наполеоновского войска.

«Скажи-ка, дядя, вѣдь не даромъ,
Москва, спаленная пожаромъ,
Хрансузу отдана?
Вѣдь были жъ схватки боевыя?
Да, говорятъ, ещё какiя!
Не даромъ помнитъ вся Россiя
Про день Бородина!»

— Да, были люди въ наше время,
Не то, что нынѣшнее племя:
Богатыри — не вы!
Плохая имъ досталась доля:
Не многiе вернулись с поля...
Не будь на то господня воля,
Не отдали бъ Москвы!

Мы долго молча отступали,
Досадно было, боя ждали,
Ворчали старики:
«Что ж мы? на зимнiя квартиры?
Не смѣют что ли командиры
Чужiе изорвать мундиры
О русскiе штыки?»

И вотъ нашли большое поле:
Есть разгуляться гдѣ на волѣ!
Построили редутъ.
У нашихъ ушки на макушкѣ!
Чуть утро освѣтило пушки
И лѣса синiе верхушки —
Хрансузы тутъ-какъ-тутъ.

Забилъ зарядъ я в пушку туго
И думалъ: угощу я друга!
Постой-ка, брат, мусью!
Что тутъ хитрить, пожалуй к бою;
Ужь мы пойдемъ ломить стѣною,
Ужь постоимъ мы головою
За родину свою!

Два дня мы были въ перѣстрѣлке.
Что толку въ этакой бездѣлке?
Мы ждали третiй день.
Повсюду стали слышны рѣчи:
«Пора добраться до картечи!»
И вотъ на полѣ грозной сѣчи
Ночная пала тѣнь.

Прилегъ вздремнуть я у лафета,
И слышно было до разсвѣта,
Как ликовалъ французъ.
Но тих был наш бивак открытый:
Кто кивер чистил весь избитый,
Кто штык точил, ворча сердито,
Кусая длинный ус.

И только небо засветилось,
Всё шумно вдруг зашевелилось,
Сверкнул за строем строй.
Полковник наш рожден был хватом:
Слуга царю, отец солдатам...
Да, жаль его: сражен булатом,
Он спит в земле сырой.

И молвил он, сверкнув очами:
«Ребята! не Москва ль за нами?
Умремте ж под Москвой,
Как наши братья умирали!»
— И умереть мы обещали,
И клятву верности сдержали
Мы в бородинский бой.

Ну ж был денек! Сквозь дым летучий
Французы двинулись как тучи,
И всё на наш редут.
Уланы с пестрыми значками,
Драгуны с конскими хвостами,
Все промелькнули перед нами,
Все побывали тут.

Вам не видать таких сражений!..
Носились знамена как тени,
В дыму огонь блестел,
Звучал булат, картечь визжала,
Рука бойцов колоть устала,
И ядрам пролетать мешала
Гора кровавых тел.

Изведал враг в тот день немало,
Что значит русский бой удалый,
Наш рукопашный бой!..
Земля тряслась — как наши груди,
Смешались в кучу кони, люди,
И залпы тысячи орудий
Слились в протяжный вой...

Вот смерклось. Были все готовы
Заутра бой затеять новый
И до конца стоять...
Вот затрещали барабаны —
И отступили басурманы.
Тогда считать мы стали раны,
Товарищей считать.

Да, были люди в наше время,
Могучее, лихое племя:
Богатыри — не вы.
Плохая им досталась доля:
Не многие вернулись с поля.
Когда б на то не божья воля,
Не отдали б Москвы!

"Borodino" is a poem by Mikhail Yurievich Lermontov. It was written in early 1837. Published in the magazine "Contemporary" in 1837. Dedicated to the Battle of Borodino on September 7, 1812, in which the Russian army fought against Napoleon's troops.

“Tell me, uncle, it’s not for nothing,
Moscow burnt by fire,
Has been given to Khransuzu?
Were there really fighting fights?
Yes, they say, what else!
Not for nothing does the whole of Russia remember
About Borodin's day! "

- Yes, there were people in our time,
Not like the current tribe:
Heroes are not you!
Bad im got a share:
Not many returned from the field ...
Do not be the will of the Lord,
They didn't give away Moscow!

We retreated in silence for a long time
It was annoying, they were waiting for the battle,
The old men grumbled:
“What are we? for winter apartments?
Do not the commanders confuse
Alien rip off uniforms
About Russian bayonets? "

And then they found a large field:
There is a place to roam free!
They built a redoubt.
Our ears are on top!
A little morning lit the guns
And lѣsa blue tops -
Hransuz tut-kak-tut.

I hammered the charge into the gun tight
And I thought: I'll treat my friend!
Wait, brother, musyu!
What is there to be cunning, perhaps to the battle;
Already we will go to break the wall,
Let us stand with our heads
For your homeland!

For two days we were at the fire.
What's the use of such a bum?
We waited for the third day.
Rags were heard everywhere:
"It's time to get to the buckshot!"
And now on the floor of a formidable night
The night fell.

I lay down to take a nap by the gun carriage,
And it was heard before dawn,
How the Frenchman rejoiced.
But our bivouac was quiet open:
Who cleaned the shako all over,
Who sharpened the bayonet, grumbling angrily,
Biting a long mustache.

And only the sky lit up
Everything was noisy and suddenly stirred,
Flashed behind the line formation.
Our colonel was born with a grip:
Servant to the king, father to soldiers ...
Yes, sorry for him: struck down with damask
He sleeps in the damp ground.

And he said, his eyes flashing:
"Guys! Isn't Moscow behind us?
Die near Moscow,
How our brothers died! "
- And we promised to die,
And they kept the oath of allegiance
We are in the Borodino battle.

Well it was a day! Through the volatile smoke
The French moved like clouds
And everything to our redoubt.
Lancers with variegated badges,
Ponytail Dragoons
All flashed before us
Everyone has been here.

You will not see such battles! ..
Banners were worn like shadows
The fire shone in the smoke,
Damask steel sounded, buckshot squealed,
The fighters' hand is tired of stabbing,
And prevented the nuclei from flying
A mountain of bloody bodies.

The enemy experienced a lot that day,
What does the Russian fight mean,
Our hand-to-hand combat! ..
The earth shook like our breasts
Horses mixed in a bunch, people,
And volleys of a thousand guns
Merged into a drawn-out howl ...

Now it was getting dark. Were all ready
In the morning start a new battle
And stand to the end ...
Here the drums crackled -
And the bassoons retreated.
Then we began to count wounds
To count comrades.

Yes, there were people in our time,
Mighty, dashing tribe:
Bogatyrs are not you.
They got a bad share:
Not many returned from the field.
If it were not God's will,
They wouldn't give Moscow away!