Подло смотрят на меня
Два ехидных глаза.
В чем теперь-то обвинят?
Или во всем сразу?
А за дверью мат и смех.
Зомби в серой форме.
Там метелят прям при всех
Больно, но прикольно.
Перегаром на меня
Задышал конвойный.
Пузо прет из-под ремня.
Все. Отдел убойный.
Обвинили в том, что пьян,
В том, что я подрался.
А часовню — тоже я?
Зря спросил. Нарвался.
Научил меня приклад
Всем благим манерам.
Все, молчу. Я виноват.
Я учусь примерам.
Настрочили протокол.
Вышел я маньяком.
Педофил я и нацбол
И фашист проклятый.
Долго тратил на меня
Свою доблесть серый.
И свирепый взор храня,
Грозил высшей мерой.
Но, достав свой кошелек
И отдав наличность,
Я с себя смыл весь порок,
Вновь обрел приличность.
Органы блюдут всегда,
Зорко наблюдают,
Чтоб не просмотреть когда
Бабки пробегают…
They look at me meanly
Two sarcastic eyes.
What are they now blaming?
Or in everything at once?
And behind the door is mate and laughter.
Zombies in gray uniform.
There are direct snowdrifts at all
It hurts, but it's fun.
Fume on me
Breathed the escort.
Puzo rushing out from under the belt.
All. Slaughter department.
Accused of being drunk
That I had a fight.
Is the chapel also me?
In vain asked. I ran into.
Taught me the butt
To all good manners.
Ok, I'm quiet. It's my fault.
I am learning examples.
Got the protocol.
I went out a maniac.
Pedophile I and the National Bolsheviks
And the fascist is damned.
Spent a long time on me
His prowess is gray.
And keeping a fierce look,
He threatened with capital punishment.
But, taking out your wallet
And giving cash
I washed off all the vice
I regained decency.
Bodies are always watching
Vigilantly watching
So as not to see when
Grandmas run through ...
