Текст песни Чехов А. П. - Размазня

На днях я пригласил к себе в кабинет гувернантку моих детей, Юлию Васильевну. Нужно было посчитаться.
— Садитесь, Юлия Васильевна! — сказал я ей. — Давайте посчитаемся. Вам наверное нужны деньги, а вы такая церемонная, что сами не спросите... Ну-с... Договорились мы с вами по тридцати рублей в месяц...
— По сорока...
— Нет, по тридцати... У меня записано... Я всегда платил гувернанткам по тридцати. Ну-с, прожили вы два месяца...
— Два месяца и пять дней...
— Ровно два месяца... У меня так записано. Следует вам, значит, шестьдесят рублей... Вычесть девять воскресений... вы ведь не занимались с Колей по воскресеньям, а гуляли только... да три праздника...
Юлия Васильевна вспыхнула и затеребила оборочку, но... ни слова!..
— Три праздника... Долой, следовательно, двенадцать рублей... Четыре дня Коля был болен и не было занятий... Вы занимались с одной только Варей... Три дня у вас болели зубы, и моя жена позволила вам не заниматься после обеда... Двенадцать и семь — девятнадцать. Вычесть... останется... гм... сорок один рубль... Верно?
Левый глаз Юлии Васильевны покраснел и наполнился влагой. Подбородок ее задрожал. Она нервно закашляла, засморкалась, но — ни слова!..
— Под Новый год вы разбили чайную чашку с блюдечком. Долой два рубля... Чашка стоит дороже, она фамильная, но... бог с вами! Где наше не пропадало? Потом-с, по вашему недосмотру Коля полез на дерево и порвал себе сюртучок... Долой десять... Горничная тоже по вашему недосмотру украла у Вари ботинки. Вы должны за всем смотреть. Вы жалованье получаете. Итак, значит, долой еще пять... Десятого января вы взяли у меня десять рублей...
— Я не брала, — шепнула Юлия Васильевна.
— Но у меня записано!
— Ну, пусть... хорошо.
— Из сорока одного вычесть двадцать семь — останется четырнадцать...
Оба глаза наполнились слезами... На длинном хорошеньком носике выступил пот. Бедная девочка!
— Я раз только брала, — сказала она дрожащим голосом. — Я у вашей супруги взяла три рубля... Больше не брала...
— Да? Ишь ведь, а у меня и не записано! Долой из четырнадцати три, останется одиннадцать... Вот вам ваши деньги, милейшая! Три... три, три... один и один... Получите-с!
И я подал ей одиннадцать рублей... Она взяла и дрожащими пальчиками сунула их в карман.
— Merci, — прошептала она.
Я вскочил и заходил по комнате. Меня охватила злость.
— За что же merci? — спросил я.
— За деньги...
— Но ведь я же вас обобрал, чёрт возьми, ограбил! Водь я украл у вас! За что же merci?
— В других местах мне и вовсе не давали...
— Не давали? И не мудрено! Я пошутил над вами, жестокий урок дал вам... Я отдам вам все ваши восемьдесят! Вон они в конверте для вас приготовлены! Но разве можно быть такой кислятиной? Отчего вы не протестуете? Чего молчите? Разве можно на этом свете не быть зубастой? Разве можно быть такой размазней?
Она кисло улыбнулась, и я прочел на ее лице: «Можно!»
Я попросил у нее прощение за жестокий урок и отдал ей, к великому ее удивлению, все восемьдесят. Она робко замерсикала и вышла... Я поглядел ей вслед и подумал: легко на этом свете быть сильным!

The other day I invited my children to my children to the office, Julia Vasilyevna. It was necessary to count.
- Sit down, Julia Vasilyevna! - I told her. - Let's consider. You probably need money, and you are such a ceremony that you yourself don't ask ... Well ... We agreed with you with thirty rubles per month ...
- forty ...
- No, thirty ... I have written ... I always paid the governess of thirty. Well, you lived two months ...
- Two months and five days ...
- Exactly two months ... I have it so written. You should, it means, sixty rubles ... to subtract nine Sundays ... You didn't work with a king on Sundays, but walked only ... yes three holidays ...
Julia Vasilyevna broke out and lost his rolling, but ... not a word! ..
- Three holidays ... Stoy, therefore, twelve rubles ... Four days Kolya was sick and there was no lesson ... You were engaged in Vary only ... You had a teeth for three days, and my wife allowed you not to do After lunch ... Twelve and seven - nineteen. Subtract ... will remain ... um ... forty one ruble ... right?
The left eye of Yulia Vasilyevna blushed and filled with moisture. The chin trembled it. She nervously swayed, chumped, but - not a word! ..
- Under the New Year, you broke a tea cup with a saucer. Down with two rubles ... A cup costs more, it is family, but ... God is with you! Where didn't our disappear? Then, with, according to your absence, Kolya climbed onto a tree and broke his sleeper ... A one hundred ten ... The maid also stole the maid, too, stolen boots. You must look after all. You get a salary. So, it means, a one-five more ... You have taken ten rubles for the tenth of January ...
"I didn't take," Julia Vasilyevna whispered.
- But I have written!
- Well, let ... well.
- From forty-one subtraction twenty-seven - will remain fourteen ...
Both eyes were filled with tears ... Sweat spoke on a long pretty spout. Poor girl!
"I just took," she said with a trembling voice. - I took three rubles from your spouse ... I didn't take it anymore ...
- Yes? You are after all, but I'm not written! Down with fourteen three, it will remain eleven ... Here you have your money, my miley! Three ... three, three ... one and one ... get-s!
And I filed eleven rubles to her ... She took and trembling her fingers put them in his pocket.
"Merci," she whispered.
I jumped up and visited the room. I embraced anger.
- For what is Merci? - I asked.
- For money...
- But I absorbed you, damn it, robbed! Away I stole from you! For what is Merci?
- In other places, I was not allowed at all ...
- Did not give? And not wise! I joked above you, the cruel lesson gave you ... I will give you all your eighty! Won they are prepared in the envelope! But is it possible to be such a killy? Why are you not protesting? Why are you silent? Is it possible on this light not to be a toothy? Is it possible to be such a maddle?
She smiled sweets, and I read on her face: "You can!"
I asked her forgiveness for a cruel lesson and gave her to her great surprise, all eighty. She fumbled timidly and left ... I looked after her and thought: Easy to be strong in this light!