МОЁ СЕРДЦЕ.
"Любить и погибнуть: это сочетание — вечно.
Воля к любви означает готовность к смерти."
Фридрих Ницше
Проломив мою грудную клетку - сломав жёсткие рёбра, и разорвав в клочья мои лёгкие, она добралась до обгоревшего когда-то сердца, в котором теперь копошились белые черви. Всё материальное гнило на грязной кровати. Затхлый запах запёкшегося гноя стоял в комнате. Ржавое лезвие коснулось её запястья и, прорезав тонкую кожу, полоснув по кости, выпало из её тонких рук. Разочарование, отчаянье, и одиночество багровым ручейком стекали по разодранной плоти её руки. Она подошла к запачканному губной помадой окну. За мутным стеклом промозглый ноябрьский ветер неприветливо скрипел сломанными качелями. Расшатанная карусель жизни замедляла ход...
Она с оставшейся силой ударила окровавленной рукой по грязному стеклу. Часть осколков, со звоном ударившись о подоконник, унеслась в серую даль; оставшиеся с острой болью вошли под кожу... Она стояла на скользком металлическом подоконнике, роняя слёзы и кровь на далёкий безразличный асфальт. Неприветливый ветер пронзал насквозь её худое тело. Она шагнула вперёд...
Там, далеко вверху свет не похож на электрический. Сквозь серые тучи можно разглядеть светящийся белый кисель девственно чистых облаков, в которых молоденькие лучи далёкого солнца находят свой приют и нежатся, наполняя свои ватные домики мягким матовым светом. Там тепло.
День. Тёплый воздух, пропитанный запахом луговых трав, согревает нас. Иногда прозрачный ветер убаюкивающе шурша играет в её шёлковых волосах. Высоко высоко глубокое синее небо тщетно пытается оторваться от тяжёлой земли. Мы одни на этой цветущей планете. Моё обновлённое сердце тихо настукивает слышимою только ей колыбельную.
- Сегодня не будет дождя.
-...
Он уснула на моей груди…
MY HEART.
"To love and perish: this combination is forever.
The will to love means preparedness for death. "
Friedrich Nietzsche
Breaking my ribcage - breaking my stiff ribs and tearing my lungs to shreds, she reached a once-burnt heart, in which white worms were now swarming. All material rot on a dirty bed. The musty smell of caked pus stood in the room. A rusty blade touched her wrists and, cutting through the thin skin, slicing along the bone, fell out of her thin hands. Disappointment, despair, and loneliness with a crimson stream flowed down her torn flesh. She walked over to the lipstick-stained window. Behind the muddy glass, the dank November wind crested unfriendly in the broken swings. The shattered carousel of life slowed down ...
With the remaining force, she hit her bloodstained glass with a bloody hand. Part of the fragments, with a bang, hit the windowsill, carried away into the gray distance; those who remained with acute pain entered under the skin ... She stood on a slippery metal windowsill, dropping tears and blood on distant indifferent asphalt. An unfriendly wind pierced through her thin body. She stepped forward ...
There, far above, the light does not look like an electric one. Through the gray clouds you can see the luminous white jelly of pristine clouds, in which the young rays of the distant sun find their shelter and bask, filling their wadded houses with soft matte light. It's warm there.
Day. Warm air, saturated with the smell of meadow herbs, warms us. Sometimes a transparent wind lulls a rustling rustle in her silk hair. The high, deep, deep blue sky tries in vain to break away from the heavy earth. We are alone on this flourishing planet. My renewed heart quietly taps audible only to her lullaby.
- Today it will not rain.
-...
He fell asleep on my chest ...
