Серп и молот отправляется в зенит.
Ранний луч в пустом мозгу наводит грусть.
Матюгальник на березе голосит,
Как узбеков, латышей сплотила Русь.
Восстает из пепла, выпимши, народ.
Неформал скоблит от крови свой кистень,
А солдату на привале нет хлопот,
Лишь бы в баню запустили в женский день...
Вот крестьянин - тот в политике сильней!
Он в деревне хрен растит на всю страну,
Чтоб кормить колхозных уток и свиней
И сограждан, не поднявших целину.
А правители в Америку летят.
Чтоб оружие с лица Земли стереть,
А солдату на привале наплевать,
Лишь бы прапора в лесу задрал медведь.
Зелень леса, неба синь, да красный флаг.
Черен волос, да седа под кожей грусть.
Задолбали вихри яростных атак,
Вот бы армию по хатам возвернуть.
Так нет, найдем же, блин, куда ввести войска!
Вражьи кости нам как снег под каблуком!
А солдатика замучила тоска,
Он стрельнул в себя и больше ни при чем...
Серп и молот отправляется в зенит.
Ранний луч в пустом мозгу наводит грусть.
Матюгальник на березе голосит,
Как узбеков, латышей сплотила Русь.
Восстает из пепла, выпимши, народ.
Неформал скоблит от крови свой кистень,
А солдату на привале нет хлопот,
Лишь бы в баню запустили в женский день...
Вот крестьянин - тот в политике сильней!
Он в деревне хрен растит на всю страну,
Чтоб кормить колхозных уток и свиней
И сограждан, не поднявших целину.
А правители в Америку летят.
Чтоб оружие с лица Земли стереть,
А солдату на привале наплевать,
Лишь бы прапора в лесу задрал медведь.
Зелень леса, неба синь, да красный флаг.
Черен волос, да седа под кожей грусть.
Задолбали вихри яростных атак,
Вот бы армию по хатам возвернуть.
Так нет, найдем же, блин, куда ввести войска!
Вражьи кости нам как снег под каблуком!
А солдатика замучила тоска,
Он стрельнул в себя и больше ни при чем...
