Ой, хочу чаю, хочу чаю, чаю кипяченого.
Ой, не мажора я люблю,а политзаключенного.
А он не бымший секретарь, он не уполномоченный,
А он с рождения такой - Совдепом замороченный.
Он был простой советский рокер, во барабаны громко бил,
эх но лиха беда случилась, и КГБ его забрил.
А суд недолго продолжался - присудили Колыму:
ой наказали, своих песен да чтоб не пел он никому.
Ой, хочу чаю, аж кончаю, чаю кипяченого,
Ой, не мажора я люблю,а политзаключенного.
Ой, мама, долгая дорога, да советская тюрьма,
а это то, что не от Бога - а это то, что от дерьма.
а целовать бы мне милого в его ясные глаза -
Ой, комиссарская зараза, до чего ж ты довела.
а мне и больно, мне и сладко, что он не такой, как все.
а тех, кто правду ищет, гонют на родимой стороне.
Хочу водки, дайте водки, чтобы боль свою залить…
Ох, непростое это дело - заключенного любить…
Oh, I want tea, I want tea, boiled tea.
Oh, not the major I love, but the political prisoner.
And he is not a secretary, he is not authorized,
And he’s been like that from birth - Sovdep confused.
He was a simple Soviet rocker, beat the drums loudly,
eh, but a dashing misfortune happened, and the KGB shaved it.
And the trial did not last long - they sentenced Kolyma:
oh, they punished, so that he didn’t sing to anyone.
Oh, I want tea, already ending, tea boiled,
Oh, not the major I love, but the political prisoner.
Oh mom, a long way, but a Soviet prison
and this is what is not from God - but this is what from shit.
and kiss me sweet in his clear eyes -
Oh, commissar infection, what have you done.
but it hurts me, it’s sweet for me that he’s not like everyone else.
and those who seek the truth are persecuted on their darling side.
I want vodka, give vodka to pour your pain ...
Oh, this is not an easy task - to love a prisoner ...
