В порыве гнева рвется сердце,
Народ только этому рад,
Горит костер и знаешь ты, что в конце,
Остается лишь угли и трупинный смрад.
Ты не молишь о пощаде,
Ты знаешь, что они тебя не простят,
Смеются они как на параде,
Твой труп они видеть хотят.
Тебя вели сквозь колонны,
В тебя плевали и кидали хлеб,
Распятым на клесте быть трудно,
И принимать мучения Христа.
Ты проповедовал не тот канон,
Волю народа исполнил диктатор,
Опустил палец вниз он,
И понес тебя мучить бог-император.
Вбивают гвозди тебе в руки,
Поднимают они тебя в небеса,
Народ ликует, он видит эти муки,
Но в душе ты творишь чудеса.
Ты просишь их не карать,
Быть с ними просишь милейшим,
Просишь души им не марать,
Этим грехом для всех страшнейшим.
In a fit of anger bursting heart,
Only people happy about,
Lit the fire and you know that in the end,
It remains only to coal and trupinny stench.
You do not beg for mercy,
You know that they will not be forgiven,
They laugh as if on parade,
Your corpse, they want to see.
You led through the column,
As you spit and threw bread
Crucifixion crossbills be difficult,
And accept suffering Christ.
You did not preach the canon,
Will people executed dictator
He dipped his finger down it,
And I suffered torment you god-emperor.
Hammered nails into your hands,
Pick up you are in heaven,
The people rejoice, he sees the flour,
But in my heart you work miracles.
You're asking them not to punish,
Being with them asking nicest,
Asking them not to dirty my soul,
This is all a terrible sin.
