Тук-тук-тук, в дверь стучатся безупречные
В серых кителях, обвинительно, они смотрят на нас с тобой.
Стук-стук-стук, ритм сердца и увечия.
Под надрывный вой сирены нас увозит вдаль конвой.
Солнце целует городской силует,
Как нагасаки толстяк.
Я не увижу рассвет
Или увижу не я.
И пусть на костре инквизиции
Наша юность сгорит безвозвратно,
Я хочу, чтобы все увидели
Мой взгляд на две тысячи ярдов.
Пепельно-серым утром
Выпадет первый снег.
Я бы хотел растворить свою жизнь
В дыме твоих сигарет.
Кончилась вечная осень,
Зима скроет ее следы,
И все, что мне остается —
Взрослеть или стать навсегда молодым.
Солнце целует городской силуэт,
Как нагасаки толстяк.
Я не увижу рассвет
Или увижу не я.
И пусть на костре инквизиции
Наша юность сгорит безвозвратно,
Я хочу, чтобы все увидели
Мой взгляд на две тысячи ярдов.
Мы увидимся там, где нет темноты.
Knock knock knock, flawless knock on the door
In the gray tunic, accusingly, they look at you and me.
Knock knock knock, heart beat and mutilation.
Under a tearful howl of a siren, a convoy takes us into the distance.
The sun kisses the city
Like a Nagasaki, a fat man.
I will not see the dawn
Or I will not see.
And let on the bonfire of the Inquisition
Our youth will burn forever
I want everyone to see
My look at two thousand yards.
Ash gray in the morning
The first snow will fall.
I would like to dissolve my life
In the smoke of your cigarettes.
Eternal autumn is over
Winter will hide her tracks
And all that remains for me is
To grow up or become forever young.
The sun kisses the city silhouette
Like a Nagasaki, a fat man.
I will not see the dawn
Or I will not see.
And let on the bonfire of the Inquisition
Our youth will burn forever
I want everyone to see
My look at two thousand yards.
We will see you where there is no darkness.
