В темноте, окурок разбивается об асфальт,
Летящие искры освещают грязную обувь.
Я храню бенгальские огни, которые не горят
Хочешь поджечь? Попробуй.
Тлен, безысходность, ха!
Сартр об этом ничего не писал
Очередной пост-панк, в котором вокалист голосом петуха,
Воспевает тоску грязного города.
"Что-то не нравится здесь? Чемодан, мразь, вокзал!"
Не гвоздь в крышку гроба, но камень в поле.
Скука, зелень деревьев, беспомощность взгляда.
Мне снова десять лет. Я снова без права голоса, точнее без права воя.
Всё так же, семьдесят одна ступенька, до квартиры,
Ставшей подобием тира.
Не бей точно в цель, не надо.
Один человек, рассказывал мне про параллели,
Мол красота прямых линий двигающихся в никуда.
А я всё думал о направлении.
Моя родня после смерти оставляет за собой города.
Привет Вифлеем. И если звезда символ рожденья,
То символ жизни - затмение.
In the dark, the cigarette cubs on the asphalt,
Flying sparks illuminate dirty shoes.
I have stored Bengal lights that do not burn
Want to set fire? Try.
Tlen, hopelessness, ha!
Sartre wrote anything about it
Another post-punk, in which a vocalist's voice of the rooster,
He chas the longing of a dirty city.
"Something not like here? Suitcase, scum, station!"
Not a nail into the coffin cover, but the stone in the field.
Boredom, the greens of trees, the helplessness of the view.
I'm ten years old. I am again without the right to vote, more precisely without the right to war.
All the same, seventy one step, to the apartment,
Who became like a shooting party.
Do not beat exactly in the target, do not.
One person, told me about parallels,
Mass the beauty of direct lines moving to nowhere.
And I was thinking about the direction.
My relatives after death leaves the city.
Hi Bethlehem. And if the star is a born symbol,
That symbol of life is an eclipse.
