Я стал бы губами твоими,
Чтобы прочувствовать смог
И вкус умирающей пищи,
И ласку помады губной,
И горлышки стройных бутылок,
и страсть поцелуев глубоких,
И радость твоей улыбки,
И сладкую боль от укусов зубов,
И детский разврат,
И пасхальную плеть,
И главное, чтобы уютно с тобой умереть…
Снежинки падали на тело ласково и нежно,
Оттуда толстыми ручьями вливались в моё сердце.
В могиле стану оптимистом, хоть я пробит насквозь…
Воспоминания размажут по сладким женским щекам.
О, мама, я мёртв!
О, мама, я мёртв!
Когда я со скальпелем любви
И сексуальным кошельком,
Блестящий ангел затянул
На мне петлю звезды.
А мне на это наплевать,
И мне на это наплевать.
Я, мама, мёртв, иметь их мать!
О, мама, я мёртв!
О, мама, я мёртв!
I would be your lips,
To feel able to
And the taste of dying of food,
And affection Lipsticks,
And slender necks of bottles,
passion and deep kissing,
And the joy of your smile,
And the sweet pain of teeth bites
And debauchery children,
And Easter whip
And most importantly, comfortable to die with you ...
Snowflakes were falling on the body softly and gently,
From there, thick streams flowed into my heart.
In the grave become an optimist, even though I'm broken through ...
Memories smear on the sweet feminine face.
Oh, Mom, I'm dead!
Oh, Mom, I'm dead!
When I love with a scalpel
And sexual purse,
Brilliant angel tightened
For me the noose stars.
And I do not care,
And I do not care.
I, my mother is dead, having their mother!
Oh, Mom, I'm dead!
Oh, Mom, I'm dead!
