Ни капли удачи, ни доли сомнения.
Все те, кто был избран, лежали в пыли.
Никто не готов был упасть на колени,
Они удержались, а мы не смогли.
На старых балконах лежали все грёзы.
Не стоило нам вспоминать кто есть кто.
Но им не пришлось вытирать с лица слёзы, в отчаянии верить, что нам всё равно.
Уходят трамваи, стареют их лица, исчезнет и кровь на холодном снегу.
Ведь самому Богу не может и сниться, что им всё под силу, а я не смогу.
Со старых балконов ушли силуэты,
Оставила их в одиночестве ночь.
Надеюсь, что всё будет лучше однажды, что сможешь и ты мне когда-то помочь.
И будучи верной ты мне не позволишь
проснуться средь ночи в холодном поту.
Ты будешь поблизости, будешь мне другом.
Тогда я сдержусь, и тогда я смогу.
Not a drop of good luck, nor the share of doubt.
All those who were elected were in dust.
No one was ready to fall on his knees,
They were kept, and we could not.
On old balconies lay all the feces.
I was not worth it to remember who is who.
But they did not have to wipe the tears from the face, in despair to believe that we do not care.
The trams leave their faces, the blood in the cold snow will also disappear.
After all, God himself can not even dream that they are hard for them, and I can not.
Silhouettes left old balconies
Left them alone night.
I hope that everything will be better than one day that you can and you will once help me.
And being faithful, you will not let me
Wake up the midst of the night in the cold sweat.
You will be nearby, you will be another to me.
Then I will restrain, and then I can.
