Миловидные тени бродят по парку,
Летает меж ними старушка-гадалка,
И ищет в угоду своих мыслеформ,
Того кто способен на чудо без норм.
Увенчаны серым звенящим стеклом
Несмело качающих голову в тон,
Все перья старушки и мысли прохожих,
Боящихся смерти, что носят под кожей.
Мы не святые,
Внутри у нас лишь темнота.
На карантине
Нас закрыли навсегда.
В их маленьком, утлом, усталом мозгу,
Бессмысленно вертятся вера огню.
Но как насекомые света боятся,
Не в силах они, к свету крыльев придраться.
Клубок из позиций, концепций по жизни,
Размером с копейку, и связей с полицией.
Вот, что, вынуждает ее сторониться,
Боясь изменений, как черта - Денницы.
Мы не святые,
Внутри у нас лишь темнота.
На карантине
Нас закрыли навсегда.
Старушка летает по старому парку.
Остаткам величия прошлых упадков,
Но время летит, не находиться тот,
Кто был бы способен на чудо без нот.
Pretty shadows roam the park
An old fortuneteller flies between them,
And looking for the sake of his thoughtforms,
Someone who is capable of a miracle without norms.
Crowned by a gray clinking glass
Shyly shaking my head to the tone,
All the feathers of an old woman and the thoughts of passers-by
Fearing death worn beneath the skin.
We are not saints
Inside, we have only darkness.
Quarantined
We were shut down forever.
In their small, fragile, tired brain,
Faith in fire is meaningless.
But how insects of light are afraid
They are not able to fault the light of the wings.
A ball of positions, concepts for life,
The size of a penny, and connections with the police.
That’s what makes her shy away
Afraid of changes, as a devil - Dennitsy.
We are not saints
Inside, we have only darkness.
Quarantined
We were shut down forever.
An old woman flies through an old park.
The remnants of the greatness of past decline
But time flies, not being
Who would be capable of a miracle without notes.
