Текст песни Эхо Москвы - Памяти Василия Алексаняна. Владимир Войнович

Писатель Владимир Войнович:

Я стал поручителем Алексаняна, потому что я видел, что совершается очень много неправосудных действий власти. И в том числе я заподозрил власть, что и в этом случае… Поскольку он имел отношения к ЮКОСу; видно, что ЮКОС общипывают со всех сторон, и всех людей, которые в какой-то степени очевидно остались верными Ходорковскому, которые были неугодны следствию, не делали того, что следствие от них ожидало. Я видел, что к ним применяются меры, которые иногда можно назвать просто зверскими даже. Алексанян – совершенно незнакомый мне человек. Я никогда его не видел, не слышал. Но судя по тому, что я знал о нем из сообщений журналистов, от каких-то людей, я понял, что он никакой угрозы следствию не представляет и совершенно не заслуживает того зверского отношения, которому он подвергался. Наверное, жизнь укоротила… Говорят, что он был тяжело болен – может быть, он и так бы умер. Но понимаете, я не могу судить об этом. Сейчас, я думаю, что, к сожалению, ничего не произойдет. Какие-то действия все равно происходят: создаются какие-то списки: список Кардина, новый список, по которому запрещен въезд в Штаты (по-моему, только в Штаты, про Европу я не знаю) людям, отличившимся в таких делах. Как-то международная общественность, к сожалению, реагирует слабо. А у нас есть отдельные люди, которые реагируют, но народ в основном безмолвствует, он и дальше будет безмолвствовать. Будет безмолвствовать еще какое-то время, не вечно, но какое-то еще довольно долгое время он будет безмолвствовать, пока его не обидят какие-нибудь действия, типа монетизации, приватизации какой-нибудь. А так – он будет спокойно взирать и говорить, что это нас не касается

Writer Vladimir Voinovich:

I became the guarantor of Aleksanyan, because I saw that a lot of unlawful actions of the authorities were being committed. And including I suspected the authorities, as in this case ... Since he had a relationship with Yukos; it is clear that Yukos is plucking from all sides, and all the people who, to some extent, obviously remained loyal to Khodorkovsky, who were objectionable to the investigation, did not do what the investigation expected from them. I saw that measures are being applied to them, which can sometimes be called simply brutal even. Aleksanyan is a complete stranger to me. I never saw him, never heard him. But judging by the fact that I knew about him from reports of journalists from some people, I realized that he poses no threat to the investigation and does not deserve the atrocious attitude to which he was subjected. Life probably shortened ... They say that he was seriously ill - maybe he would have died. But you see, I can not judge this. Now, I think that, unfortunately, nothing will happen. Some actions are still taking place: some lists are being created: the Cardin list, a new list that forbids entry into the States (in my opinion, only to the States, I don’t know about Europe) to people who have distinguished themselves in such matters. Somehow, the international community, unfortunately, reacts poorly. And we have individual people who react, but the people are mostly silent, they will continue to be silent. He will be silent for some time, not forever, but for some rather long time he will be silent until he is offended by some actions, such as monetization, some privatization. And so - he will calmly look and say that this does not concern us