Тоска литавр мой катарсис фонарями зданий.
И инфракрасный порт не примет бригантину с нами.
Пригородный романс и танцы снега меж домами.
Девчушка в юбке под субару - не успела к маме.
Шарль Азнавур именно так я назову мёртвого пса,
Что не смог выдержать балтийский тайфун.
Mon amour. Ты должна достаться только одному.
Обними меня своим уютным дном, мой Амур.
Горят огни восьмидесятых. Фонари весят соплями детских носопырок.
На другой трамвай не сядь. Нельзя.
На крайней станции тлетворный взгляд у луны.
Ни дать, ни взять. Маркиз де Сад.
Там похоронен я в сугробе петроградских вен.
Леон Бонвен мочой малюет на снегу наверное.
Я полюбил этот прекрасный день.
В финской деревне смерти так восхитительно лежать на дне
Longing timpani is my catharsis by the lanterns of buildings.
And the infrared port will not accept the brigantine with us.
Suburban romance and snow dancing between houses.
A girl in a skirt under a Subaru - did not have time to see her mother.
Charles Aznavour that's what I'll call the dead dog
That the Baltic typhoon could not withstand.
Mon amour. You should only get one.
Embrace me with your cozy bottom, my Cupid.
The lights of the eighties are burning. The lanterns are weighed with the snot of children's nosovers.
Don't take another tram. You can't.
At the extreme station, the moon looks evil.
Neither give nor take. Marquis de Sade.
There I was buried in a snowdrift of Petrograd veins.
Leon Bonvin paints with urine in the snow, probably.
I loved this beautiful day.
In the Finnish village of death, it's so delicious to lie at the bottom
