границы хрущевок моралью обклеены
еще советской. критически безвременно,
без срока годности. у Христа на погосте гости,
с радостью согласные тащить это бремя.
быть может ненамеренно, но стопки комсомолки
заплесневелой до сих пор на полке.
иголками колкими глубоко в темя,
тем, кто испокон веков был прикреплен к коробке
вашей личной, со штрихкодом привинченным.
тем, кто до безобразия нехаотичен.
и вычеркнуты безнадежные мечты публично
о том, что матрос когда-то станет мичманом.
он будет также мыть полы
на палубе свой квартиры. драить сортиры.
смотреть в окно и дожидаться пира трактирного
по пунктирам. по пунктирам.
поиграй со мной в счастье.
улетим на небеса
на модельке самолета твоего отца,
поиграй со мной в счастье.
дверь на засов.
а ты просто останься и стань моим фиолетовым псом.
потом давай перечитаем байрона собрание сочинений,
мировоззрение напичкаем романтикой.
и спички вставим под зрачки,
чтоб видеть только то, что видят приторно-подкожные очки.
сочки из старого прогнившего чулана выбросим
во имя бабочек, которые до сих пор на воле.
и вынесет на пирс вместе с пудами минеральной соли
маленький кусочек радости остроигольной.
вольно. можете порадоваться снова
немыслимо глобальному расшатыванию основ.
безусловно, вы столь самодовольны
в отсутствии условий для ослов.
и как бы случайно, в немытую чашку
сахара положите на ложку больше,
обоюдно с концентрацией печали.
жаль, но вы все в пакетиках изначально.
поиграй со мной в счастье.
улетим на небеса
на модельке самолета твоего отца,
поиграй со мной в счастье.
дверь на засов.
а ты просто останься и стань моим фиолетовым псом.
The boundaries of Khrushchev Moral is glued
still Soviet. critically untimely
without shelf life. Christ has guests to go
With joy, consonant drag this burden.
perhaps unintentionally but stacks of Komsomol
Moldy so far on the shelf.
needles prolit deep into the theme
those who have been attached to the centuries
Your personal, with a barcode screwed.
Those who are not upheless to disgrace.
and crossed out hopeless dreams publicly
The fact that the sailor will ever become Michman.
he will also wash the floors
On the deck your apartment. Draise sorts.
look out the window and wait for the pir of the inn
on dottedia. on dottedia.
Play with me in happiness.
Let's fly to heaven
on the model of the aircraft of your father,
Play with me in happiness.
Door to the Casov.
And you just stay and become my purple dog.
Then let's reread Byrona Collected Works,
The worldview is stitching romance.
and matches insert under pupils,
To see only what they see should see the scene glasses.
Snoch from the old rotten Chulana will throw out
In the name of butterflies, which are still on the will.
and will fall on the pier with puddles of mineral salts
A small piece of joy is witty.
freely. You can rejoice again
unthinkable to global loosening basics.
Of course, you are so smug
In the absence of conditions for donkeys.
And as if by chance, in the unwashed cup
Sugar put on a spoon more,
mutually with the concentration of sadness.
It is a pity, but you are all in bags initially.
Play with me in happiness.
Let's fly to heaven
on the model of the aircraft of your father,
Play with me in happiness.
Door to the Casov.
And you just stay and become my purple dog.
