Что стоишь качаясь, тонкая рябина,
Головой склоняясь до самого тына,
Головой склоняясь до самого тына.
А через дорогу, за рекой широкой,
Также одиноко дуб стоит высокий.
Также одиноко дуб стоит высокий.
Как бы мне, рябине, к дубу перебраться,
Я тогда б не стала гнуться и качаться,
Я тогда б не стала гнуться и качаться.
Тонкими ветвями я б к нему прижалась,
И с его листами день и ночь шепталась.
И с его листами день и ночь шепталась.
Но нельзя рябине к дубу перебраться,
Знать, судьба такая, век одной качаться,
Знать, судьба такая, век одной качаться.
What are you standing swinging, thin rowan,
Head bowing to the very tyne,
Head bowing to the very tyne.
And across the road, across the wide river,
Also lonely oak stands tall.
Also lonely oak stands tall.
How would I, rowan, move to the oak,
Then I would not bend and swing,
Then I would not bend and swing.
With thin branches, I would snuggle up to him,
And with his sheets she whispered day and night.
And with his sheets she whispered day and night.
But you can’t get over the rowan tree to the oak,
To know such a fate, one century to swing,
To know such a fate, one century to swing.
