Хочу,чтоб как можно спокойней и суше
Рассказ мой о сверстницах был...
Четырнадцать школьниц - певуний, болтушек -
В глубокий забросили тыл.
Когда они прыгали вниз с самолета
В январском продрогшем Крыму,
"Ой, мамочка!" - тоненько выдохнул кто-то
В пустую свистящую тьму.
Не смог побелевший пилот почему-то
Сознанье вины превозмочь...
А три парашюта, а три парашюта
Совсем не раскрылись в ту ночь...
Оставшихся ливня укрыла завеса,
И несколько суток подряд
В тревожной пустыне враждебного леса
Они свой искали отряд.
Случалось потом с партизанками всяко:
Порою в крови и пыли
Ползли на опухших коленях в атаку -
От голода встать не могли.
И я понимаю, что в эти минуты
Могла партизанкам помочь
Лишь память о девушках, чьи парашюты
Совсем не раскрылись в ту ночь...
Бессмысленной гибели нету на свете -
Сквозь годы, сквозь тучи беды
Поныне подругам, что выжили, светят
Три тихо сгоревших звезды...
I want to be as calm and dry as possible
My story about peers was ...
Fourteen schoolgirls - songs, talkers -
In the deep abandoned rear.
When they hopped down from the plane
In the January through Crimea,
"Oh mommy!" - someone exhaled thinly
Into the empty whistling darkness.
Could not whitened pilot for some reason
Consciousness to overcome ...
And three parachutes, and three parachutes
They didn’t open at all that night ...
The remaining shower was covered by a veil,
And a few days in a row
In the troubling desert of a hostile forest
They were looking for their detachment.
Then everything happened to the partisans:
Sometimes in blood and dust
Crawling on the swollen knees to attack
They could not get up from hunger.
And I understand that in these minutes
Could partisans help
Only the memory of girls whose parachutes
They didn’t open at all that night ...
There is no senseless death in the world -
Through the years, through the clouds of trouble
Today, the friends that survived shine
Three quietly burned stars ...
