Текст песни Юлия Друнина - читает стихи

Прощание (1976)

Тихо плакали флейты, рыдали валторны,
Дирижеру, что Смертью зовется; покорны.
И хотелось вдове, чтоб они замолчали —
Тот, кого провожали, не сдался б печали.
(Он войну начинал в сорок первом, комбатом,
Он комдивом закончил ее в сорок пятом.)
Он бы крикнул, коль мог:
— Выше голову, черти!
Музыканты, не надо подыгрывать смерти!
Для чего мне рапсодии мрачные ваши?
Вы играйте, солдаты, походные марши!

Тихо плакали флейты, рыдали валторны,
Подошла очень бледная женщина в черном.
Всё дрожали, дрожали припухшие губы,
Всё рыдали, рыдали военные трубы.
И вдова на нее долгим взглядом взглянула:
Да, конечно же, эти высокие скулы!
Ах, комдив! Как хранил он поблекшее фото
Тонкошеей девчонки, связистки из роты.
Освещал ее отблеск недавнего боя
Или, может быть, свет, что зовется любовью.
Погасить этот свет не сумела усталость...
Фотография! Только она и осталась.
Та, что дни отступленья делила с комбатом,
От комдива в победном ушла сорок пятом,
Потому что сказало ей умное сердце:
Никуда он не сможет от прошлого деться —
О жене затоскует, о маленьком сыне...
С той поры не видала комдива доныне,
И встречала восходы, провожала закаты
Все одна да одна — в том война виновата...
Долго снились комдиву припухшие губы,
Снилась шейка, натертая воротом грубым,
И улыбка, и скулы высокие эти!..
Ах, комдив! Нет без горечи счастья на свете!.
А жена никогда ни о чем не спросила,
Потому что таилась в ней умная сила,
Потому что была добротою богата,
Потому что во всем лишь война виновата...

Чутко замерли флейты, застыли валторны,
И молчали, потупясь, две женщины в черном.
Только громко и больно два сердца стучали
В исступленной печали, во вдовьей печали...

Farewell (1976)

The flutes cried quietly, horn,
The conductor that death is called; submissive.
And widow widow, so that they silence -
The one who was spent did not surrender to sorrow.
(He began the war in forty-first, Kombat,
He completed her in forty-five.)
He would shine, Kohl could:
- Above the head, devils!
Musicians, do not play death!
Why do I have rhapsody gloomy yours?
You play, soldiers, hiking marches!

The flutes cried quietly, horn,
A very pale woman in black came up.
Everyone was trembling, trembled lips, trembled,
All sobbed, the military tubes were sobbed.
And the widow at her long look looked at:
Yes, of course, these high cheekbones!
Ah, comdive! How he kept faded photo
Simple girls, communication from the company.
Illuminated her recently
Or maybe the light that is called love.
To repay this light failed fatigue ...
The photo! Only she stayed.
The fact that the days of the retreats divided with a combat,
From Komdiva in the victorious left forty-fifth,
Because the smart heart told her:
Nowhere he will not be able to run away -
About his wife is idle, about a little son ...
Since then, did not see the comdian donne,
And gave rise to the sunsets
All one yes alone - in that war to blame ...
Long dreamed of comeda swelling lips,
Dreamed neck, rubbed rude gate,
And the smile, and the cheekbones are high! ..
Ah, comdive! There is no bitterness of happiness in the world!.
And the wife never asked about anything,
Because there was a smart force in it,
Because it was a kindness rich
Because in all the war is to blame ...

Sensibly froze flutes, frozen horses,
And silent, walking, two women in black.
Only loud and hurt two hearts knocked
In the sophisticated sadness, in widow sorrow ...