люди вторят чопорно: "до мурашек! до мурашек, барыня! не щади!"
ты встаешь и двигаешь стаю чашек на столе с компьютером посреди,
и молчишь безвременно, неустанно, без намека вырастить пару фраз,
только жутко ломят слова-суставы, перед ними вечно стоят анфас
пережитки времени, сны и слёзы - отпустить да вымести этот сор.
на носу декабрь и диплом, морозы, курсовые, практика, прочий вздор.
и покуда время течет потоком сквозь румянец осени в мякоть губ,
опускаясь в легкие,
как к истокам,
льнёшь к признаньям искренним, что зажгут
небывалым трепетом, сущим духом,и до слов ли будет нам? не до слов.
обернешься вечностью, сердцем, слухом,виноградом, тиканьем всех часов...
"до мурашек, барыня, до мурашек!
что ж молчишь и молчишь,
молчишь,
молчишь?"
взор, что тонкостью бликов в ноябрь окрашен,
вдруг
бросает
слова-лучи...
People invariously: "Before the goosebumps! Before the goosebumps, a lady! Not spare!"
You get up and move the flock of cups on the table with a computer in the middle
and you are silent untimely, tirelessly, without a hint to grow a couple of phrases,
Just terribly breaking the words, the following struggle before them
Relegations of time, dreams and tears - let go of this litter.
On the nose December and diploma, frost, coursework, practice, other nonsense.
And as long as the time flows the flow through the rosane of the autumn in the flesh of the lips,
falling into the lungs
As for the origins,
flame to recognize sincerely that they will burn
Unprecedented trepidation, in the spirit, and will we be before? Not before words.
Wheeed eternity, heart, hearing, grapes, ticking all hours ...
"Before goosebumps, a lady, to goosebumps!
Well, you are silent and silent,
silent
Sile? "
look that the fineness of glare in November is painted,
suddenly
throws
Words-rays ...
