Вот опять сижу я за решёткою,
С тоской смотрю на улицу,
Катится слеза да потихонечку
По исхудалому - да по лицу.
Хотел я братцы голыми руками
В тюрьме решётку проломать,
Но я ведь скован, братишка, кандалами,
И мне теперь отсюда не убежать.
А что ж ты ходишь да перед тюрьмою,
Да что ж стучишь копытами,
А ты на воле ходишь с фраерами
И про меня совсем забыла ты.
А помнишь, Сонька, как ты говорила,
Что ты знакома с ворами,
Теперь же ты катись к матери
С такими разговорами.
Из-за тебя сижу я за решёткою,
С тоской гляжу на улицу,
А слёзы катятся, братишка, потихонечку
По исхудалому моему лицу.
Here again I am sitting behind the bars,
I look at the street with longing,
A tear rolled down and slowly
According to the emaciated - yes in the face.
I wanted brothers with my bare hands
In prison, break the grate,
But I'm constrained, brother, shackles,
And now I can’t run away from here.
Why are you walking and before prison,
Why are you knocking hooves,
And you go with frarases in the wild
And you completely forgot about me.
And remember, Sonya, as you said,
What are you familiar with the thieves
Now you are rolling to your mother
With such conversations.
Because of you I am sitting behind the bars,
I look at the street with longing,
And tears roll, brother, slowly
According to my Iskudi face.
